Что ни говори, а аэропорт, на ряду с вокзалом, удивительное место. Он как бы наполнен жизнью в миниатюре. Одни спешат, боясь опоздать. Другие томятся в ожидании. Но всех объединяет одно, желание поскорее убраться отсюда.
Вот и меня одолевает это желание.
Находясь здесь, в людской толпе не более десяти минут, я начал чувствовать жуткий дискомфорт. Губы непроизвольно сжались, а глаза в спешке осматривали одного человека за другим. В поисках встречающего. Что интересно, то как он выглядит, я не имел представления. Встретить меня должен был помощник Александра. Я договорился с ним, позвонив по номеру Саши. И этот любезный человек с бархатным голосом согласился мне помочь. И вот, я стою и ищу того, кого никогда не видел. От нетерпения я начал растягивать и застёгивать замок на куртке. В последнее время, терпение вообще меня оставило, уступив место нервозности. Толпа плавно огибала меня, будто волнорез небольшие волны. Но были и те, кто пару раз из-за невнимательности врезались в меня. И моя нервозность дополнялась раздраженностью.
– Вечер добрый. Следуйте за мной. – услышал я знакомый бархатный голос.
Со спины ко мне подошел высокий, смуглый мужчина крепкого телосложения. Тот самый, которого я оттолкнул, покидая кабинет своего друга. Он был одет в строгий костюм, а его длинные черные кудри аккуратно собраны в хвостик. А глаза. Меня будто парализовало, когда я посмотрел в его черные глаза. Нет, не такие черные, как любят представлять себе кинопроизводители глаза демона. Но всё же, зрачок был едва различим.
– Меня зовут Сапофи, ударение на о. – сообщил он мне и жестом указал на выход из аэропорта.
Сообразив, что стою с открытым ртом, я кивнул и направился вслед за красным шелковым платком, которым была повязана шея Сапофи. Выйдя из здания, мы сели в черный автомобиль, не известной мне модели. К тому же, мой спутник зачем-то любезно открыл мне заднею дверь. Признаться, я был обескуражен такой учтивости. И когда мы выехали за территорию аэропорта, я решил завязать беседу.
– У Вас редкое и интересное имя, Сапофи. Оно что-то…
– Обычное имя, как и у других. Ничего не значит. – он резко оборвал меня. – Мы едем к юристу, там Вам всё объяснят.
Для пущей убедительности, что диалог строить бессмысленно, он включил магнитолу. Мелодия показалась мне очень знакомой. Я был убежден, что это AC/DC- HighwayToHell. Вот, только исполнял её симфонический оркестр, в котором солировал орган, как мне показалось.
Всю дорогу я, пытаясь хоть как-то собрать мысли в кучу, смотрел в окно.
***
Я стоял у окна и всматривался во двор-колодец. Последние пару недель, хоть в этом я и не был уверен, это стало моим обыденным занятием. Смотреть в окно, да изучать рисунок на стене. Вот всё, чем я тут занимаюсь. В кабинете, некогда принадлежащем моему другу, а с не давних пор мне.
После моего прилета, теперь уже мой помощник Сапофи отвез меня к юристу. Тот, на скорую руку, даже не пригласив в кабинет, огласил мне завещание. В нем говорилось, что бар теперь принадлежит мне. Вот так, пряча взгляд, Аркадий Львович получил от меня подпись и скрылся, не желая ничего объяснять. Мой, только что обретенный, помощник тоже не изъявил желания вдаваться в подробности. Лишь сказал:
– Ты и так всё понимаешь.
А затем привез меня сюда, в это мрачное заведение, которое почему-то все называют баром. В место, где я последний раз виделся с моим лучшим другом.
В те редкие моменты, когда я покидал кабинет и спускался в зал, бармен всегда рассказывал какую-нибудь историю, которая здесь произошла. В перерывах между своими историями, он поведал мне, как тут всё устроено. В отличии от Сапофи, Архон был намного словоохотливей. Как он сам говорит с ехидной улыбкой, именно он здесь главный. Так как это он ведет всё хозяйство. А мы, по его словам, им пользуемся. И это не лишено смысла, пока я придавался стенанию у себя в кабинете, Архон выполнял всю работу. Сапофи же я видел лишь пару раз, когда был в зале. Он выходил из-за двери, что была за барной стойкой, кивал в знак приветствия и уходил прочь на улицу. По словам бармена, за покупками. Говорить же о моём помощнике он не пожелал. На мои вопросы о нём, махал рукой или пожимал плечами. В беседах с ним я перестал обращать внимание на худобу старика и его постоянную ехидную улыбку. В целом, мне даже нравилось болтать с ним, хотя и выбора у меня особо не было.