— Давайте! Давайте! Получил?! А теперь тебя! Дьявольщина!.. Молчит! Молчит!
Всадники приближались, огромные, как скачущие дома. Черные папахи на головах, как черные крыши! Колокола копытного звона бьют в уши, в мозг, в сердце. Сергей Петрович вскочил на ноги, что было сил ударил по замку пулемета подвернувшимся под руку камнем, потом выхватил наган, сунул дуло себе в рот. Гнусный, кислый вкус железа. Зажать зубами. Крепче! Теперь нажать на спуск!..
…Еще издали Бородулин, скакавший впереди своих бойцов, увидел валявшиеся на земле человеческие и конские трупы и крикнул скакавшему рядом с ним Богдану Грицко:
— Крепко он тут с ними поработал!
Подлетели ближе. Взмахом клинка Бородулин приказал своим бойцам остановиться. Всадники с трудом заставили разгоряченных скачкой коней выполнить приказ.
Богдан Лукич слез со своего англо-араба и пошел на разведку, ведя коня в поводу. Вернувшись, сказал глухо:
— Тело его там. А головы нет!
— Как это нет?!
— Так — нет. Я все кругом обшарил. Нет! Наверное, увезли с собой Джунаиду в подарок!
Бородулин обернулся к застывшим в седлах бойцам искаженным от нахлынувшей ярости лицом, нашел глазами Рашида, скомандовал:
— Красноармеец Кулаев, приказываю остаться здесь и предать земле геройские останки командира второго эскадрона… Саперная лопатка есть у вас?
— Никак нет, товарищ командир!
— Непорядок! Делаю замечание. Кто даст ему лопатку?
— Я дам, — сказал Богдан Лукич.
— Возьмите лопатку, красноармеец Кулаев, и чтобы к нашему возвращению у вас все было готово!
Рашид взял у Богдана Лукича его лопатку и выехал из строя всадников.
— Орлы! — надсадно и хрипло выкрикнул «коногон». — Даудыр далеко не мог уйти! Всех — в капусту! За мной!
…Вернулись уже к вечеру. У Рашида все было готово. Валун, служивший Сергею Петровичу укрытием во время боя, стал теперь его надгробием.
Бородулин и Богдан Лукич подошли к месту, где пал Караев. Командир взвода держал в руке мокрый мешок с чем-то увесистым и круглым. Тяжелая темная капля упала на каменную осыпь. «Коногон» поглядел на валун и аккуратно уложенные подле него мелкие камни и остался доволен работой Рашида.
— Порядок! Давай ее сюда, Богдан!
Богдан Лукич, брезгливо морщась, вытряхнул на землю срубленную человеческую голову с черной седеющей бородой. Курбаши Даудыр заплатил за голову командира второго эскадрона своею собственной!
— Заройте ее в ногах у него! — приказал Бородулин и отошел в сторону.
Когда Грицко и Рашид выполнили его приказ, Бородулин сел на коня и скомандовал:
— Смирно!..
Когда всадники подравнялись, он, сдернув шлем с головы, сказал, не повышая, как обычно, голоса, а тихо и просто:
— Товарищи красноармейцы и командиры! Мы потеряли сегодня выдающегося бойца — командира второго эскадрона Караева Сергея Петровича. Но мы хорошо отомстили подлому врагу за эту геройскую смерть. — Помолчал. И уже с привычным командирским надсадом выкрикнул: — Приготовить винтовки и карабины! В память товарища Караева — огонь! огонь!.. огонь!..
Трехкратный залп громово разорвал на куски вечернюю благословенную тишину.
Дверь из приемной в кабинет командующего Туркестанским фронтом приоткрылась, и на пороге показался пожилой сухопарый, с прямым пробором на седой голове заместитель начальника штаба фронта.
— Разрешите, товарищ командующий?
— Входите, Юрий Августович!
Заместитель начальника штаба с папкой в кожаном переплете в руках тихо, почти неслышно ступая, подошел к простому письменному столу командующего, подле которого в кресле сидел молодой командир, загорелый, с суровым красивым лицом. Он поднялся с кресла, поклонился старшему по званию, звякнул шпорами.
— Это Бородулин Василий Васильевич, комэск из полка Ладецкого, — сказал командующий. — Герой!
Юрий Августович улыбнулся молодому командиру.
— Тот, который Заир взял и Даудыра разделал под орех?
— Тот самый! Едет по нашей путевке учиться в Москву, в академию.
— Когда вы едете, товарищ Бородулин? — живо спросил Юрий Августович.
— В ближайшие дни!
— Очень хорошо! — обрадовался Юрий Августович и обратился к комфронта: — Хочу навязать в попутчицы товарищу Бородулину вдову комэска Караева… с мальчиком. Она уже здесь, в приемной, Семен Андреевич. А решение Военного совета вот тут. Пожалуйста, — он положил на стол командующего папку в кожаном переплете. Комфронта открыл папку, пробежал глазами бумагу.