Рейчел и я, обе признали Томаса, как новенького. Было в нем что-то, то, как он вел себя: кивая и устанавливая зрительный контакт с женщинами прежде, чем здоровался. Мужчины "Света" не делали этого. В основном, мужчины-последователи не признавали последователей-женщин. Как однажды сказала мне Элизабет, они не обязаны нам ничего говорить. Если пути мужчины и женщины пересекались, женщина опускала взгляд, а мужчина проходил вперед.
Так и было.
Я втянула воздух, когда дверь открылась и захлопнулась. Из своего потайного места, я мельком увидела мужчину и поняла, что оказалась права. На водительском месте сидел Томас. Медленно он завел двигатель и развернулся к воротам. Я боялась, что он мог услышать, как громко бьется мое сердце, когда грузовик замедлил ход, и он вводил код на первых, вторых и, наконец, последних воротах.
Когда грузовик рванул вперед, из глубин поднялось ощущение свободы. Восторг от прохождения последнего барьера боролся со страхом перед неизвестностью. Я не была за стенами общины с момента возвращения из нашего с Джейкобом изгнания. И до последней недели это меня не беспокоило. Учитывая то, как шины грузовика сталкивались с покрытием, дорога была такой же неровной, как и в тот далёкий раз.
Я боролась с желанием сделать глубокий вдох и наполнить легкие воздухом за пределами этих стен. Я не могла. Я не была по-настоящему свободна, еще нет. Как только я решусь открыть свое присутствие Томасу, и если он решит вернуть меня обратно, я знала, что буду наказана. Я не знала, насколько сильно.
Что если в конечном итоге я умру, как женщины в морге Трейси? Будет ли это решение Джейкоба, Комиссии или Отца Габриэля?
Несмотря на то, что сильно рисковала, я не могла оставаться в "Северном Сиянии" еще даже хоть на один день. Мне нужно вернуться к своей жизни и сделать все возможное, чтобы помочь моим сестрам и детям. Я хотела спасти Минди. В конце концов, она была частью причины, по которой я впервые узнала о "Свете".
Я молча произнесла молитву к Отцу Габриэлю, что я не подведу ее или всех остальных.
Мое сердцебиение отдавало в ушах, когда шум дороги исчез, и грузовик остановился. Хотя прошло много времени с момента нашего изгнания, я была относительно уверена, что мы не проехали достаточно долго, чтобы добраться до ангара. Я затаила дыхание, когда открылась дверь водителя, а затем дверь рядом со мной. Когда с меня было сорвано одеяло, я не знала, чего боялась больше: Томаса, моего возможного наказания или белых медведей, которые могли быть рядом.
Томас ухмыльнулся, откидываясь на пятках, чтобы лучше рассмотреть и покачал головой.
- Посмотрите, что у нас тут.
Я переместилась с пола на сиденье.
- Пожалуйста, я умоляю вас помочь мне.
- Вы умоляете меня? Мне нравится, как это звучит.
Мой желудок скрутило.
- Если вы отвезете меня куда угодно, лишь бы подальше отсюда, я вам заплачу.
- Вы можете? - Он коснулся моей щеки, когда я решила остаться неподвижной. - Скажите мне, милая леди, почему вы прячетесь в задней части этого грязного старого грузовика?
Вот дерьмо! Наверное, я должна была дождаться, пока Джейкоб получит одобрение.
Я хотела взглянуть на него, и мне было интересно, насколько хорошо меня обучили. Даже сейчас, когда я знала, что это неправильно, у меня были физические трудности сделать то, что я считала естественным. Кивнув, я сглотнула и спросила:
- Вы Томас, замена Ксавьера, верно?
Он кивнул.
- Я не думал, что они позволяют вам, женщинам, знать, что происходит.
- Они и не позволяют. - Должна ли я сказать ему, что я жена Джейкоба? - Я хороший слушатель.
- И, Мисс Хороший Слушатель, вы ожидаете от меня, что я вам помогу?
Я должна была попробовать.
- Мне здесь не место. Я даже не знаю, как сюда попала. Я здесь уже почти год, но у меня есть жизнь вне "Северного Сияния". - Слова у меня находились быстро, одно за другим. Я надеялась, что он слушает достаточно хорошо, чтобы понять. - У меня есть... была работа, хорошая работа. У меня есть деньги, и у моей семьи тоже. Если вы сможете вытащить меня из этой общины и увезти, я прослежу за тем, чтобы вы получили компенсацию.
Его светло-карие глаза сузились, когда сканировали меня с головы до ног и обратно. Джинсы и свитер, которые я носила, по-видимому, испарились, когда его выражение изменилось. Казалось, он мог видеть, что было под одеждой. Наконец, он сказал:
- Значит, ты говоришь, что тебя похитил "Свет"?
Я кивнула.