Но старики, обычно, помнят все.
Антон вновь посмотрел на карточку, прочел адрес. Никаких ассоциаций в его голове не возникло.
Он встал, положил карточку в задний карман джинсов. Посмотрел на все так же сложенный вчетверо листок. Пожонглировал в уме словами «брать», «не брать». И засунул листок в карман.
«Возможно, стоило прочитать текст, перед тем как идти к старику», - подумал он.
Могло оказаться и так, что это всего лишь один из его старых протоколов, по какой-то случайности завалявшийся в его квартире, и потому, не имеет ничего общего с теми двумя листками. Но не смотря на вдруг появившееся сомнение, Антон продолжал быть уверенным, что это продолжение. Продолжение того, что он уже находил, и напечатано оно на все той же машинке с западающими буквами «н».
Отодвинув шторку, он выглянул в окно.
Стало темнее. Облака атаковали солнце. Вдали кренились, но пока еще слабо, верхушки деревьев. И Антон подумал, что стоит надеть куртку. Сегодняшний вечер обещал быть прохладным, вот только в дожде он не был уверен, хотя тучи заходили тяжелые.
13
На этот раз он не стал предлагать дочери прогуляться с ним. Теперь он точно знал, куда пойдет. И увеселительной прогулкой там даже не пахло. Собственно, так же Антон был уверен и в том, что Дина вновь откажется выходить из дома. Что ж, он ее не винил, - ей пришлось попрощаться со старой школой, с друзьями и уехать вслед за отцом в совершенно не знакомый ей город. Город, в который она не хотела. Вот только было ли ей с кем прощаться там, откуда они приехали?
Антон понял, что совершенно ничего не знает о дочери с момента смерти Кати. Эти два года были для него как в тумане. И больше всего он боялся узнать, каким это время было для Дины, - смерть матери, обезумевший и скатившийся отец, не видящий дальше своего горя.
Своего. Хотя горе принадлежало им обоим. Но Дина оставалась одна.
Антон протер увлажнившиеся глаза и надел ветровку.
Как же он себя ненавидел, думая о дочери, брошенной им на произвол судьбы. Он пытался вспомнить хоть один вечер, проведенный с нею, после смерти Кати. Но сквозь окутавший те дни туман, он ощущал только пустоту.
- Дина, - его голос дрогнул, чуть не дав петуха. Ему вдруг показалось неправильным вновь оставлять ее одну, пусть и на один только вечер. Оставлять без внимания. Но сколько он уделил ей времени с момента их переезда? Внутри Антона все свернулось - этот ответ он знал.
- Что?
- Мне нужно… - он запнулся. Может все же стоит остаться? Попробовать поговорить с дочерью, посмотреть вместе вечерний фильм? Он взглянул на часы: пятнадцать минут пятого. На фильм он явно успеет вернуться. А вот о чем говорить, он пока не знал.
- Что? – повторила девочка. Ее голос звучал глухо за закрытой дверью спальни.
«На обратном пути куплю попкорн и посмотрим кино», - решил Антон и сказал:
- Мне нужно навестить одного старого знакомого, — вот только вряд ли они были настолько знакомы, и все же ему показалось, что такой ответ подойдет. – Вернусь через пару часов.
Ответа он не дождался и вышел на улицу.
Снаружи его встретил прохладный ветер. Взглянув вверх, Антон увидел, что больше половины неба, закрывали плотные свинцовые тучи. Дневная августовская духота сходила на нет и Антону уже сейчас захотелось застегнуть ветровку, но, пока температура не стала ниже, он вполне мог пропотеть под не продуваемой тканью.
Опустив взгляд, он вышел на дорогу и осмотрелся.
Никого не было. Соседние дома стояли пустыми и заброшенными уже много лет.
К слову сказать, что соседей у вас нет так же с 1978 года.
Их участки заросли высокой сорной травой. Заборы из поросшего зеленоватым и голубым мхом штакетника, почерневшего от времени и влаги, покосились, и держались, если не на честном слове, то подпираемые той же травой, явно доходившей ему до пояса, а то и выше. Дома стояли не приглядными, с облупившейся и выгоревшей на солнце краской. Большинство стекол было выбито и окна походили на разинутые пасти немыслимых монстров с зазубренными и неровными зубами, покрывшимися паутиной и кариесом.
Дом с пустынным участком напротив, за которым виднелась гладь небольшого водоема, выглядел лучше. Его стекла все еще были на месте, а за ними просматривалась потемневшая от пыли и грязи, уже давно никем не меняная тюль. Но и он был необитаем уже много лет. Хотя Антон не был уверен, что все двадцать четыре года, возможно, лет пять, может больше.
«Кто-то здесь еще жил, когда я покинул этот город», - подумал он.
С этой мыслью он отправился к библиотеке, решив начать поиск дома № 130 от нее, ибо они находились на одной улице, и оставалось только определиться в каком направлении стоило идти.