— Опять вляпался? — присвистнул от удивления Владимир.
Сообщение
— Месяц назад завуч поймала меня в коридоре и сообщила: «Андрей Васильевич, пришла разнарядка из гороно отправить вас на курсы повышения квалификации».
— Лариса Николаевна, — отчаянно запротестовал я, — зачем мне это нужно? Из-за карантина и актированных дней я кучу уроков потерял. Когда я буду всё это наверстывать?
— Андрей Васильевич, — стала убеждать меня завуч, — все историки уже были на курсах повышения квалификации, один вы остались.
— Лариса Николаевна, — я продолжал отбиваться от «лестного предложения», — у меня и так четырнадцатый разряд. Больше всё равно не дадут. А в школе я делом буду заниматься — детей учить.
— Андрей Васильевич, — Лариса Николаевна посмотрела на меня печально, — решение о вашей отправке на двухнедельные курсы было принято лично Анной Ивановной. У меня к вам просьба. Из-за своего характера не подставляйте школу.
Я безнадежно махнул рукой.
— А кто вместо меня будет вести уроки? У моих коллег и своей нагрузки хватает, — поинтересовался я, чтобы знать, перед кем буду чувствовать себя виноватым.
— Директриса обратилась за помощью к директору соседней школы, и он договорился с одной из учительниц. У неё маленькая нагрузка и она согласилась две недели потерпеть ваших учеников.
Философия образования
За стеной раздался громкий женский смех.
Андрей Васильевич разлил по рюмкам:
— Давай по единой! За наших прекрасных дам!
Закусили и хозяин продолжил.
— Никакого специального отбора в группу на курсах не производилось и в результате в ней оказались учителя разного уровня. Представь, что в одном помещении собрались и учителя, преподающие в вузах, и учителя лицеев и гимназий, и учителя средних школ города, и учителя из сельских школ! Представил? В итоге получилась группа как школьный класс, в котором сидят вместе и отличники, и хорошисты, и троечники, и, извини, двоечники.
Рассказчик сделал паузу, видимо, вспоминая.
— Потом выяснилось, лектор из Москвы не прилетел и, заявленный курс «Философия образования» пришлось читать сотруднице института повышения квалификации. Тема для Ольги Геннадьевны была совершенно новая и не изученная. Проклиная московского лектора, она ночью делала конспект по учебнику «Философия образования» и утром, не выспавшаяся, читала нам написанное. Во время лекции кандидат исторических наук сильно нервничала. Очки вечно соскальзывали с её тонкой переносицы, и она их резко поправляла. На ней была кофта песочного цвета ручной вязки с высоким воротом. Но она всё равно ёжилась и куталась в накинутый на плечи большой вязаный шарф. Мало было ей этого! На неё свалилась ещё одна неприятность.
— Какая? — спросил заинтригованный собеседник.
И Андрей Васильевич честно признался:
— Это был я.
— И чем же ты досаждал уважаемой преподавательнице? — Владимир иронично усмехнулся. — Неужели ты, учитель, нарушал дисциплину на лекции: храпел на парте или болтал с соседями?
— Нет, — весело ответил хозяин, — ни первое, ни второе. Я задавал вопросы по теме.
— Ну, конечно, как всегда! Однако, постой! Ты, школьный учитель, задавал вопросы по теме «Философия образования» кандидату исторических наук и это было для неё неприятностью? — озадаченно переспросил гость.
— Да, именно так, — улыбаясь, подтвердил рассказчик.
— Ты можешь привести пример? — полюбопытствовал собеседник недоверчиво.
— Пожалуйста! На лекции Ольга Геннадьевна читает по бумажке: «Высшее образование в России появляется только в восемнадцатом веке». Я поднимаю руку.
— У вас вопрос? — преподавательница отрывается от бумажек и поправляет очки, съехавшие на кончик носа.