Итак, в конце 1921 -- начале 1922 г. супруги Прокоповичи оказались в Чехословакии. О деятельности Исследовательского института в Праге, возглавляемого С. Н. Прокоповичем рассказывают многие эмигрантские источники, но вот выдержка из современной прессы -- газета "Сегодня": "Вчера президент Сбербанка России Андрей Казьмин передал в дар ИНИОН РАН собрание материалов Экономического кабинета профессора Сергея Прокоповича. Эмигрировав в 1922 г. из России, он возглавил Экономический кабинет (научно-исследовательский центр по проблемам народного хозяйства России), который создавался в Берлине, а затем был переведен в Прагу. Кабинет выпускал два периодических издания: "Бюллетень" и журнал "Русский экономический сборник". Всего Экономическим кабинетом было издано 140 бюллетеней.
Во время недавнего пребывания в Праге А. Казьмин получил от Национальной библиотеки Чехии восемь томов копий этих материалов. Оригиналы бюллетеней хранятся в Карловом университете в Праге... Директор ИНИОН академик Владимир Виноградов... отметил, что "документы несомненно вызовут большой интерес у специалистов в области экономики, истории, политологии. Уникальность материалов заключается, прежде всего, в том, что они были подготовлены экономистами-эмигрантами и представляют непредвзятый взгляд на процессы, происходившие в России..."10. На основании этих материалов российский исследователь уже опубликовал целую монографию11.
О деятельности же Экономического кабинета в годы Второй мировой войны и гитлеровской оккупации Чехословакии любопытные сведения содержатся в публикуемой ниже переписке.
Работы Прокоповича издавались даже в Советской России, о чем в одном из писем упоминает Екатерина Дмитриевна, а на XVIII конференции ВКП(б) уже почти всесильный сподвижник "отца народов" Георгий Маленков счел нужным упомянуть о "фальшивках эмигрантского лжеученого Прокоповича", что вызывало негодующее письмо Кусковой.
Оказавшись в Швейцарии, супруги почти целиком отдаются работе по помощи гонимым войной эмигрантам, так как Екатерина Дмитриевна становится во главе русского зарубежного Красного креста. Особое внимание будущих исследователей наверняка привлекут связи Кусковой с первой женой Горького Е. Н. Пешковой, возглавлявшей Политический Красный крест в России и очень много сделавшей для помощи жертвам большевистского террора. Да и с самим Горьким Прокоповичи поддерживали тесные взаимоотношения в первые годы его эмигрантской жизни. Прервались они только тогда, когда "классик пролетарской литературы" стал все более активно поддерживать крепнущую сталинскую диктатуру. Любопытно, что Екатерина Дмитриевна была одним из немногих адресатов Горького в эмиграции (если не единственным!), перед которым он пытался оправдываться, причем с такой ожесточенностью, которая явно выдавала угнетавший его комплекс вины. "...У Вас есть привычка не молчать о явлениях, которые вас возмущают, я же не только считаю себя вправе и могу молчать о них, но даже отношу это умение к числу моих достоинств. Это аморально? Пусть будет так... Суть в том, что я искреннейше и непоколебимо ненавижу правду, которая на 99 % есть мерзость и ложь... я знаю, что 150-миллионной массе русского народа эта правда вредна..."12.
Супруги Прокоповичи вместо иезуитских софизмов занимались прямой поддержкой бедных и гонимых русских. История помощи советским гражданам (военнопленным и рабочим), бежавшим из Германии в Швейцарию должна заинтересовать исследователей мировой войны.
Несмотря на тяжелое материальное положение (до войны супруги получали грант фонда Карнеги на экономические исследования, а в военное время эти деньги не доходили до адресатов), Прокоповичи находили возможность материально поддерживать живущие в настоящей нужде семьи русских эмигрантов во Франции: историка и политического деятеля Павла Милюкова, литературного критика Константина Мочульского, профессора М. Могилянского и др.
Известный эмигрантский журналист и мемуарист Андрей Седых в очерке о Милюкове неоднократно упоминает Екатерину Дмитриевну в качестве постоянного автора "Последних Новостей" (статьи которой Милюков, тем не менее, постоянно правил, "выдерживая политическую линию"), а в 1940-1942 гг. он вспоминает, что Кускова: "умоляла <Милюкова> переехать в Швейцарию... соблазняла его богатствами женевской Публичной библиотеки, Павел Николаевич отказался -- переезд казался ему трудным и пугала высокая швейцарская валюта... очень ограниченные средства у него еще оставались, но на жизнь в Швейцарии их могло не хватить..."13.