Выбрать главу

Annotation

Любовь живет три года, а сколько живет ненависть? Спустя два года Изабель не забыла нанесенной ей обиды от нахального Дэниела Блэкстоуна. Но как ей быть теперь, когда его чувства переменились?

Изабель

Глава 1

Изабель

Анастасия Чудная

Глава 1

Франция, 1820 год.

- Джилли Уигинс!

В одной из комнат разбилось что-то стеклянное и, судя по испуганному возгласу, драгоценное.

- Джилли Уигинс! Я не вижу золотых пуговиц!

Грозная мадам Дюмо знала всех слуг не только по фамилии, но и по имени, что делало её возгласы еще более устрашающими. И у каждого бедняги подпрыгивало сердце, как только зловещие крики проносились по дому. Все изо дня в день жили в страхе услышать свое имя.

- Вот они, мадам! - запыхавшаяся от быстрого шага Джилли, чуть ли не ворвалась в комнату, прижимая к быстро вздымавшейся груди красивую шкатулку.

- Где, черт побери, они были? - мадам Дюмо никогда не стеснялась в выборе выражений.

- В желтой комнате, мадам. Вы...

- Еще вчера я велела, чтобы они были в комнате у мадмуазель Дюмо! И что я вижу? Серебряные! - с возмущением прикрикнула мадам Дюмо. Она никогда не называла свою дочь в присутствии слуг по имени.

Джилли ясно помнила, что хозяйка, перебирая пуговицы для платья юной Дюмо, отложила золотые пуговицы в отдельную шкатулку, приказав убрать остальные серебряные пуговицы в общую. Но очевидно, что она забыла об этом факте, приказав отнести в комнату мадмуазель Дюмо не ту шкатулку.

- Я... Простите, мадам, - быстро выговорила Джилли. Лучше было признать несуществующую вину, чем дать разгореться гневу мадам Дюмо еще больше.

- Ну конечно! «Простите, мадам», - передразнила Ангелина Дюмо, ­- И что я надеялась ожидать от вас, английских служанок?

Джилли прикусила губу, ведь родственники Ангелины Дюмо по её матушке были англичанами. Мать Ангелины вышла замуж за француза и уехала с ним в Париж. Ангелина ни разу не навещала своих родственников в Англии, приглашая их гостить к себе, считая Англию страной варваров.

- А теперь пошла вон, - уже спокойнее сказала мадам Дюмо.

Джилли практически выскочила за дверь комнаты, с облегчением вздохнув, что легко отделалась.

- Маман, зачем вы так? Ведь вы сами отложили эти пуговицы в отдельную шкатулку, а вчера приказали принести общую, ­- спокойно заметила Изабель. В отличие от Ангелины Изабель унаследовала хладнокровность своих предков, её кровь бурлила крайне редко, что почти каждый день случалось с её матерью.

- Не говори глупостей, Изабель.

Изабель со вздохом вновь повернулась к зеркалу. Ей семнадцать лет и сегодня её первый серьёзный бал. Не просто обычный бал дебютанток, где только и присутствуют, что такие же молодые девушки как она, юные денди, надеющиеся увидеть что-то новенькое и их матушки, тетушки и другие женщины солидного возраста. Сегодня она увидит светское общество во всей его красе. От этой чудесной мысли сердце девушки радостно замирало в груди, глаза мечтательно закрывались, и вокруг становилось как-то приятно тепло...

- Дорогая, где ты витаешь? Очнись! - крики мадам Дюмо с успехом бы будили всю французскую армию по утрам.

Вздрогнув, Изабель снова взглянула на свое отражение. Её светлые с рыжиной волосы были разделены на прямой пробор, сзади собраны в красивый узел, а спереди завиты по вискам. Прическа была мягко сказать древней, но Ангелина была твердо уверена, что именно такие прически, которые делали в дни её молодости, прекрасно подчеркивают юную красоту. Платье ей нравилось, но оно больше подходило для бала дебютанток. Оно было кремового оттенка с длинными рукавами, пышными у плеча и сужающимися к низу. Вырез смотрелся бы весьма соблазнительно, если бы не был прикрыт чуть прозрачным шелком, который доходил до самого горла. Под грудью была повязана лента, а от нее платье спадало к полу мягкими складками. Оно было попросту скучным для такого бала, где дамы соревновались последними модными фасонами и яркостью тканей.

У мадам Дюмо и на этот счет было свое мнение:

- Молодые девушки должны выглядеть пристойно, чтобы потенциальный жених был уверен в хороших манерах и скромности характера будущей жены!

Она всегда говорила на повышенных тонах, когда хотела переделать мир. Но на дворе XIX век и мужчины желали видеть потенциальных невест «больше», то есть более оголенных по нынешней моде.