Все онемели: вот так новость! И вдруг Гитлер разразился площадной бранью.
- Продажная тварь и наркоман! - кричал он через силу. - Захотел власти, чтобы увековечить... увековечить... - Гитлер, задыхаясь, не мог дальше выговорить.
За него договорил Борман:
- Увековечить себя в бюсте из бриллиантов - не меньше!
- Продажная тварь! - повторил Гитлер и приказал исключить Геринга из партии, лишить всех постов и арестовать...
- Мой фюрер, этого толстого борова надо бы доставить сюда, в Берлин, и публично казнить, - подогревал Борман и без того распаленного гневом Гитлера.
"Так вот почему ликовал Борман. Личную неприязнь питает к Герингу, не поделил с ним власть", - подумал фон Крамер.
Гитлер проковылял к стене и, ни на кого не глядя, опять зашептал: "Венк, Венк..."
"Он, кажется, с ума сходит", - с ужасом подумал фон Крамер, не зная, что делать, то ли стоять и чего-то ждать, то ли уходить.
Борман дал знак, и фон Крамер вышел. "Видеть фюрера все равно что видеть заживо погребенного в склеп узника", - подумал фон Крамер и облегченно вздохнул.
В коридоре его догнал Мартин Борман, зазвал к себе в кабинет. Прежде чем что-то сказать, записал в дневнике: "Мои акции повышаются. Геринг исключен из партии..." Потом приблизился к фон Крамеру, положил ему на плечо руку и совсем дружелюбно, даже заискивающе проговорил:
- Господин генерал, узнайте, пожалуйста, где Венк, что с ним. Этот Венк с ума сводит фюрера. Узнайте, ищите, если надо, поезжайте на место, хоть из-под земли, а достаньте!
Зайдя в рабочую комнату оперативного отдела и застав там связиста, фон Крамер попросил соединить его с армией Венка. Как ни пытался связист, позывные не отвечали.
- Постойте, есть возможность, - не унимался связист и начал названивать по городской связи в южные районы пригорода Берлина, где, по всем предположениям, размещался штаб армии Венка. - Пожалуйста, на проводе... - протянул трубку связист и шепнул, что у телефона какая-то женщина.
- Сударыня, говорят из имперской канцелярии, - без обиняков начал фон Крамер.
- Что вам угодно, господа, вы еще живы? - запрашивала с того конца женщина.
- Живы и держимся, - нарочито уверенно и бодро ответил фон Крамер. Скажите, у вас войска генерала Венка стоят?
- Спросите у меня что-нибудь попроще, - насмешливо поддела женщина. А если хотите поговорить по военному делу, то я передаю трубку русскому офицеру!
Генерал Крамер прикусил язык, ошарашенный, выронил трубку, начал пятиться осторожно к двери, словно боясь, что трубка сейчас выстрелит...
Опустошенный, не зная, что делать, он возвращается в приемную, заходит без стука и застает там Бормана, Бургдорфа. Кратко сообщил, что штаб Венка ответил, но разговор оборвался по причине, видимо, перебитой связи.
- Но армия Венка существует? - требовательно перебил его старший адъютант фюрера генерал Бургдорф...
- Надо полагать, существует, но... но нужно пробиться...
- В чем же дело? Вам все карты в руки, - вмешивается Борман.
- Господин Крамер, в самом деле, не могли бы взять на себя миссию связи? - охотно поддерживает Бургдорф.
Фон Крамер не сразу соглашается, колеблется.
- Риск большой, ведь через линию русских позиций придется... немудрено и голову сложить, - уныло говорит он.
- На вас это не похоже. Нет, не похоже! - возражает Бургдорф с оттенком укоризны. - Боевой офицер, всю войну в войсках... под пулями... Но это же нетрудно... пробиться к Венку. Вот смотрите... - Они склоняются над схемой города, выбирают маршрут: Тиргартен, Зоологический сад, Курфюрстендамм, стадион, мосты у Пихельсдорфа. Отсюда на лодке по реке Гавель через расположение русских до Ванзее... - Это же так просто, заключает Бургдорф.
- Все это так... Но где найти лодку? - все еще сомневается фон Крамер. - Хотя, впрочем, лодку сыскать можно на реке Гавель. Я готов!.. наконец соглашается он.
Бургдорф в предчувствии успеха, который кажется ему уже достигнутым, обнимает фон Крамера, затем выписывает пропуск "адъюнтуры при фюрере" для прохода через линии своих войск. С быстротой, на которую способен человек в предвкушении удачи, фон Крамер готовится к уходу, укладывает в рюкзак из телячьей шкуры консервы, напяливает маскировочную куртку, стальной шлем, хотел взять автомат, но раздумал, заменил его двумя пистолетами, заткнув их за пояс, берет на всякий случай карту. Бургдорф помогает ему все приладить честь честью, пытается спороть красные полосы с брюк.
- А зачем? Русские солдаты любят красный цвет и в случае осложнений примут за своего... - вмешивается Борман. - Какой вы подарок преподнесете нашему фюреру! Ведь он и во сне бредит этим Венком.
Краткие рукопожатия, прощание, и совсем по-приятельски Бургдорф шутливо выталкивает его из двери.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Эриху фон Крамеру положительно везло в жизни. Повезло и в этот роковой час. Ему приказано искать исчезнувшего Венка. А приказ в немецкой армии - превыше всего, даже бога, если он вообще есть и с высоты неба взирает на грешную землю. Тем паче приказ исходил от самого Бормана, заместителя человека, объявившего себя фюрером, пророком и властелином на земле. "Нечто вроде заместителя бога", - усмехнулся фон Крамер, выбираясь по ступенькам из трупно пахнущего бункера. Как же легко дышится наверху, и пусть рвутся снаряды, пусть кругом бушует всепожирающее пламя, пусть запах пороха и гари въедливо першит в горле - все-таки фон Крамер на свободе. Но какая свобода? Где она? Кругом властвует смерть. И куда бежать? Где искать этого злополучного Венка? И надо ли его искать? Скорее сыщешь для себя смерть. А фон Крамер не хочет умирать. Он хочет жить и готов цепляться за жизнь руками, зубами, бежать, ползти, только бы жить. Но куда бежать и куда ползти? Бежать надо через огонь и развалины, навстречу накатывающемуся грохоту боя. Он, фронтовой офицер, знает, что война несет смерть и разрушения. Но знает и другое: неся смерть, война защищает жизнь. Чью? Конечно, тех, кто побеждает, кто освобождается от пут плена, с кого срывается повязка обмана, кто из военнопленного превращается в конце концов в человека.