Как то раз Юзер спросил Веру, знает ли она, что такое «раскраска»? Вера знала. А что такое «карандаши»? Вера снова кивнула головой.
– А почему ты об этом спрашиваешь?
Юзер не ответил. Помолчав, он спросил, не может ли Вера принести ему эти вещи?
Вера обещала, и уже в следующий раз принесла Юзеру несколько раскрасок и коробку с цветными карандашами.
Да, всё было таким или почти таким, как Юзер видел во сне.
Он нерешительно взял зелёный карандаш и стал медленно заштриховывать черный контур, изображавший листик. И чудо случилось. Листик стал выглядеть как живой, настоящий!
Это занятие настолько увлекло Юзера, что всё время перед сном он посвятил раскрашиванию. Картинки одна за другой обретали краски жизни под его рукой.
Аня, заглянув через плечо, похвалила его. А потом спросила, умеет ли он рисовать?
– Как это? – не понял Юзер.
– А вот как! – Аня принесла чистый листок бумаги и нарисовала на нём птичку.
– Дай! – Юзер выхватил у Ани листок и карандаш. Сопя от волнения и старания, он изобразил рядом с Аниной птичкой свою. Вышло очень неплохо, и Аня снова похвалила его.
Страсть к рисованию захлестнула Юзера. Каждую свободную минуту он рисовал. Получалось всё лучше и лучше. Аня и Вера показали ему, как рисовать с натуры, и он успел изобразить уже почти все окружающие предметы. Но ещё больше любил Юзер рисовать то, что рождалось в его голове. Он вспоминал сцены из игр, но вскоре переключился на реальные сюжеты. Его увлекла мысль изобразить на бумаге все свои приключения.
Вот человек, сидящий на полу галереи, и на лице его написано отчаяние (по крайней мере, Юзер попытался изобразить отчаяние). Вот он же карабкается по шаткой лестнице, которой нет конца. Вот этот человек стоит в изорванной пижаме и с разбитой коленкой (на неё Юзер не пожалел красной краски), а перед ним – фигурка девушки, что-то ему протягивающей… Таких рисунков было много. Конечно, они были примитивны, по-детски неумелы, но было в них что-то, притягивающее внимание.
Была у Юзера тайная мечта: нарисовать портрет Веры. Но ничего не получалось. Когда Вера была рядом, он смотрел на неё, не отводя глаз. Он старался запомнить каждую её чёрточку, чтобы потом перенести на бумагу. Веру это рассматривание очень смущало, и она краснела, что, впрочем, делало её ещё милее. Неудачные рисунки Юзер тщательно прятал. Но один эскиз всё-таки попался на глаза Вере.
– Это я? – удивилась она. – Юзер, да ты талант!
– Непохоже, – честно покритиковал себя Юзер. Но похвала Веры была ему очень приятна.
34. Славик
Так проходили дни за днями. Юзер уже окреп настолько, что мог часами гулять по поселению в компании Веры.
Жизнь поселения становилась ему всё более понятной. Они побывали в школе, где учились дети, в мастерских, где люди делали самые разные, нужные для жизни вещи, на складах, где хранилось всё то, что удалось вывезти из разрушенного города, и что могло пригодиться поселенцам. Здесь была мебель, посуда, ткани, одежда и обувь, различная техника и инструменты, хозяйственные вещи, книги и разные электронные накопители информации, одним словом, здесь было почти всё, что позволяло поселенцам поддерживать привычный образ жизни. Но вот что будет потом, когда запасы кончатся? Об этом не хотелось и думать.
Юзер увидел ветрогенераторы и солнечные батареи, которые давали поселению такую необходимую электроэнергию.
Вера сводила Юзера на ферму, в поля и в сады, чтобы он понял, откуда берётся пища, которая ему так нравится.
Особенно понравилась Юзеру конюшня. Ахмед показал ему своих питомцев, и Юзер не мог оторваться от созерцания лошадей. Он спросил Ахмеда, можно ли ему проехаться верхом. После разрешения Веры Ахмед вывел самую смирную верховую лошадку. Юзер считал себя отличным наездником, но в реальности всё оказалось не так легко. На седло пришлось забираться с помощью Ахмеда (и скамеечки). Когда Юзер оказался в седле, ему на секунду стало страшно, так высоко он очутился. Лошадь спокойно походила туда-сюда, а Юзер прилагал все усилия, чтобы держаться прямо и не ёрзать в седле..
Потом Ахмед сказал, что на первый раз достаточно, и помог Юзеру спешиться.
Юзер очень удивился, что и Ахмед, и Вера его похвалили, а Ахмед даже пригласил приходить и продолжить уроки верховой езды.
А ещё Юзер всё лучше и лучше понимал язык, на котором объяснялись окружающие, да и сам всё увереннее говорил по-русски. Ему самому казалось, что какая-то часть его сознания освобождается от оцепенения, от сна, рассеивается густой туман, застилавший его прошлое.