Строители, не теряя времени, отправились на поиски подходящих окон, хотелось закончить все работы и вернуться до наступления ночи, поскольку в ночное время чаще совершали свои вылазки рыцари.
Договорились о времени и месте встречи, и Олег с Верой остались одни. Строители вполне могли доверять Вериному умению ориентироваться даже в дремучем лесу, а не то что в заброшенном городе. Но сама Вера озиралась по сторонам и с трудом узнавала те места, где ей пришлось побывать несколько лет назад. Природа всё больше и больше отвоёвывала у былой цивилизации этот клочок территории.
Наконец, она разглядела кое-какие ориентиры.
– Пойдём сначала сюда.
Они находились на бывшей главной площади. Родители рассказывали Вере, что когда-то давно здесь проходили парады и демонстрации, народные гуляния и митинги.
А сейчас в многочисленных трещинах в асфальте зеленела трава, и даже пробивались тонкие стволики берёзок и ещё каких-то деревьев.
Посредине же виднелось какое-то сооружение, почти не пострадавшее от времени, но своим зловещим видом навевающее горькие воспоминания.
– Смотри, вот это соорудил твой Координатор. Видишь, там, вверху – экраны. С них он заманивал людей в юзерхаузы, где потом жестоко с ними расправлялся. А люди тогда были в отчаянии, поэтому многие, не задумываясь ни о чём, поверили ему.
– Координатор не мой, – с обидой в голосе возразил Олег.
– Ну, извини, конечно же, не твой. Просто я имела ввиду, что он очень долго удерживал тебя в своей власти. Но сейчас всё это в прошлом. Установка не работает уже много лет. Интересно, если у Системы возникнет желание, смогут ли они с неё вещать?
Олег не ответил, он плохо разбирался в таких вещах. Но зато знал: Система способна изобрести всё или почти всё чтобы поработить человека.
Вера, видя, что Олег загрустил, повлекла его прочь от установки, напоминающей о возможностях и коварстве Системы.
Они пошли по еле угадываемым улицам. Приходилось быть очень осторожными и внимательно смотреть под ноги: то и дело на пути попадались завалы камней и кирпича, арматура, упавшие уличные фонари, а то и глубокие выбоины в асфальте. Должно пройти ещё немало лет, чтобы затянулись эти увечья, нанесённые Катастрофой.
– Кажется, это здесь. Да, пришли.
Они стояли перед зданием храма. Оно сохранилось лучше, чем окружающие строения. Что было тому причиной? То ли, что храм был старинным и построенным на совесть, или дело было в святости места? Трудно сказать. Незначительные повреждения были видны только на паперти и крыльце. Стены храма до самых куполов завил дикий виноград. Когда-то его держали в узде и постоянно подстригали и прореживали, но сейчас, получив полную свободу, он укрыл всё здание зелёным покрывалом.
– Зайдём? – предложила Вера.
Чтобы попасть внутрь пришлось повоевать с длинными и прочными побегами, но им всё же удалось прорваться.
В храме царила тишина и пустота.
– Все иконы и вся утварь отсюда перевезены в наш храм в «Малом стаде», – пояснила Вера. – Именно здесь, в этом храме мои папа и мама познакомились с моей бабушкой. Да, у меня тоже была бабушка. Баба Сима. Она тоже была приёмная, но я её любила, как родную. Когда случилась Катастрофа, дом родителей был разрушен, а дом бабы Симы – нет. И бабушка пригласила их пожить у себя. А потом и меня удочерили. И с тех пор мы не расставались. Сейчас бабушки уже нет с нами, и мне её очень не хватает. А ещё, в этом храме меня крестили.
Они постояли ещё немного и вышли. После полумрака и прохлады, царивших в храме, снаружи было жарко, а солнечный свет слепил глаза.
Вера и Олег шли по улицам бывшего города. Одни дома выглядели как пирамиды цементных и кирпичных глыб, поросшие зеленью, другие, обрушившиеся наполовину, ещё хранили на себе отпечаток былой жизни. Третьи стояли почти без повреждений, если не считать выбитых стёкол. Кое-где виднелись выцветшие таблички: «Не подходить! Опасная зона». Евгений Иванович рассказывал Вере, что такими табличками предупреждали людей о возможности дальнейшего обрушения.
– Вера, давай зайдём в этот дом, – попросил Олег, когда они проходили мимо одного неплохо сохранившегося дома.
– Что ты! Это не разрешается! Вдруг там есть трещина и дом обвалится на нас!
– Ничего он не обвалится, раз столько лет простоял. Мы осторожно. Понимаешь, Вера, мне это почему-то очень нужно. Я должен вспомнить, должен!
– Что вспомнить?
– Как мы жили до Катастрофы. У меня в голове что-то всё время шевелится и шевелится. Мне уже кажется, что я ухватил эти воспоминания, и вдруг они исчезают. Остаются только какие-то обрывки. И это меня очень мучает.