Я была готова к тому, что мой мучитель нанесет визит – надо же убедиться, насколько жертва приняла свое новое положение – хотя до последнего надеялась, что меня не побеспокоят.
Чтобы показать смирение и отчаяние, и не выдать неосторожным жестом свои планы, не зажигаю в комнате свет, решив притвориться спящей. Поплотнее завернувшись с головой в пушистое одеяло, как в белый мягкий кокон, стараюсь дышать размеренно и спокойно.
Мужчина замирает на пороге, давая глазам привыкнуть к темноте, а затем я слышу, как его тяжелая поступь приближается к кровати.
Я, чувствую, как под его тяжестью прогибается матрас, когда он приседает на краешек постели и откидывает мое одеяло. Невероятным усилием воли заставляю себя и дальше дышать ровно и выверено, выталкивая из головы мысли о том, что сейчас творится в комнате. Я буду думать о море, о ласковом теплом море.
Однажды мне довелось побывать на его берегу, и эта картина навсегда останется в моем сердце. Шум волн, запах солёной воды, крики чаек над головой. Это сейчас перед глазами, а не наглая мужская рука, которая гладит мою лодыжку, не человек, который шумно дышит, рассматривая мое спящее тело. Море... Море... Море... Аквамариновое. Глубокое. Нежное и сильное одновременно. Мое море. Мой уголок спокойствия и умиротворения.
Не знаю, сколько длится эта пытка, и знать не хочу. И только когда слышу звук закрывшейся двери, позволяю себе расслабиться и выдохнуть. Кажется, поверил.
Глава 4
Вставать не спешу, мысленно отсчитывая секунды, даже слегка придремываю, каждый раз нервно вскидываясь на звуки в доме. Голоса мужчин отчетливо доносятся с первого этажа, хотя разобрать о чем говорят эти гады, я не могу. Но со временем стихают и они, а дом погружается в полную тишину. Кажется, время пришло.
Медленно встаю с кровати и принимаюсь за дело. Света из окна вполне хватает, чтобы стащить простынь и пододеяльник и связать их узлом. Я не знаю насколько крепок он у меня получается, будем надеяться, что достаточно, для того, чтобы я спустилась. Один конец привязываю к конвектору под окном, а со вторым в руках нерешительно замираю. Боже, как же мне страшно! Но оставаться здесь намного страшнее. Ещё раз придирчиво осматриваю крепление. Надеюсь, эта металлическая штука меня выдержит. Лучше было бы к кровати привязать, но тогда мне не хватит длинны. Нужно рискнуть.
Ткань с мягким шелестом падает вниз. Чёрт! Не хватает. Придется прыгать. Или падать. Это уже как получится.
Перекидываю ноги через подоконник и, сжав верёвку в руках, соскальзываю вниз. Мамочки, как же тяжело. Секунду беспомощно болтаю ногами, пока не нащупываю выпуклый бочок одного из бревен, из которых сделаны стены. Становится легче.
Медленно, шаг за шагом спускаюсь вниз. Миную узел, который связывает пододеяльник и простынь и двигаюсь дальше. Руки дрожат от напряжения, мышцы словно сводит судорогой, но я стараюсь не обращать на это внимания, молясь только об одном — чтоб не развязались узлы. До земли остаётся ещё половина расстояния, когда я всё-таки не выдерживаю и срываюсь вниз — то ли руки меня подводят, то ли плохое крепление каната, то ли то и то.
С глухим охом падаю в кусты, а сверху на меня пододеяльник. Дыхание выбивает из легких, в глазах зажигаются звездочки. Больно, очень больно. Мелкие веточки растения царапают обнаженную кожу, впиваются острыми концами, нанося невидимые мелкие порезы. Закусываю губу чуть ли не до крови, чтобы сдержать крик. У меня почти получилось, я не могу себя выдать так глупо.
Из открытых окон в доме слышится тихий шорох. Разбудила? Боже, Боже, Боже, прошу тебя, пускай они спят! Пускай их сон будет крепок, как у младенца!
Страх, погнавший адреналин по венам мигом выгоняет все болезненные ощущения, и я, как заведенная, вскакиваю на ноги. В лодыжку словно ввинчивается раскаленная острая игла, тихо мычу, изо всех сил стиснув зубы. Могло быть и хуже. Ушиб, всего лишь ушиб, при переломе болит сильнее… Я знаю.
Так, а теперь куда? Дом окружён серебристым забором, сделанным из металлического профнастила, по-моему, эта штука так называется. Залезть-то я смогу, если что-то подставить, а перелезть как?
Задумавшись, кидаю взгляд на землю, и замечаю белеющий пододеяльник. Сгодится! Быстро хватаю лежащий в кустах кусок ткани и снова настороженно прислушиваюсь.
В доме, кажется, снова стихают, и я, не теряя времени, быстро ковыляю к забору, напрочь игнорируя ноющую ногу. Нужно просто потерпеть, плакать буду потом.