Охраняли остров чудища, они были настолько жуткими, что мало кому удавалось устоять только увидев их. Кровь их была ядовита, кожа была прочнее любой брони, из глаз летели искры, а из пастей пламя. Обладали они огромным ростом и яростью десятерых воинов.
Не легко пришлось воинам Марша. Но они вновь сражались героически и самоотверженно. Сердца их как всегда были полны доблести и веры. И хотя пали в этой битве некоторые из них, но большинство всё же победило чудовищ и открыло двери храма.
Разруха и хаос начались тогда, богаты были сокровищницы Мара, красивы были прислужницы и жрицы, но беззащитны перед лицом яростных нападающих.
— Ты видел, Вайа, – Асоля тяжело дышал после боя. — Мы смогли всех их победить!
— Видел, друг, – отозвался Ард.
Руки и меч его были в ядовитой крови чудищ Мара, отчего кожу жгло, а метал шипел. Вайа решил омыть руки и оружие в водоеме уже почти разрушенного храма.
— Остались только прислужницы, – жутко улыбнулся им Йорнум. — Они очень красивы!
— Смотри Йорн, – проговорил ему Барбиг, — замучаешь их и нам нечего будет продавать на невольничьем рынке.
Асоля печально вздохнул, насилие было чуждо ему, но Карта звезд настойчиво вела его внутрь храма, говоря, что не достиг он ещё своей конечной цели.
— Не забывайте о дарах для Асарн и Нэс, и для царя, – добавил Асоля, смотря вслед своим товарищам, отправившимся в храмовые постройки.
— Нам туда? – спросил Ард, выпрямившись и указывая на главный храм с башней, которая была ему основанием.
— Карта зовёт, – кивнул Дирг и оба друга отправились вперед.
Избранник был воодушевлен и не терял духа. И хотя его искренне расстраивало то, что творилось вокруг, но побывав во множестве сражений, он понял, что ничего не исправить, он верил, что боги простят им их деяния, если они будут славить их имена, если они будут приносить дары и если они будут верить.
А он верил. Он был искренен, боги часто обращались к нему в его снах, он видел свой путь на Карте звезд, он верил, что ему суждено принести благодать в мир. Он всегда просил товарищей не бесчинствовать и как правило его слышали и кровь не лилась без причины. Чаще всего.
Сейчас же Асоля Дирг стоял на пороге своего величия, своей дороги в небеса. Звёзды и боги говорили ему, что нужно идти вперёд и он шёл. Он безумно желал стать десницей и верил, что именно от того, что с ним случится здесь это, наконец, будет осуществимо и реально, как никогда. И потому он переступал через истерзанные тела прислужников храма, переступал с болью и, молясь о прощении, но шёл дальше.
Асоля Дирг надеялся, что разрушенные святилища такого жуткого бога, как Харан или Хайра, имя которого не произносили вслух, чтобы не накликать беду, не могли не принести Богу порядка радости. Ведь Харан был Богом хаоса, богом, который ненавидел всё и вся. Богом, который смеялся на всех изображениях, которые видели они в его храмах – смеялся над горем, болезнями, разрушениями и смертями людей. Асоля Дирг не мог простить такого вероломства и жестокости.
Два воина продвигались вперед, поднимаясь наверх башни. Карта звезд говорила Асоля Диргу, что на вершине башни, в святилище острова Мар есть живое божество.
Когда они почти добрались до заветной двери святилища на них напало ещё одно чудовище, порожденное хаосом. Сражаясь с ним они услышали за спинами крик женщины, а потом дикий вой мужчины. Вайа Ард кинулся туда, а Асоля Дирг, убив чудовище, попал в святилище спустя всего несколько мгновений после друга.
И эти мгновения изменили судьбу обоих на веки вечные.
Асоля Дирг увидел извивающегося и катающегося по полу Йорнума Сирта, который схватившись за волосы выдирал их и истошно кричал, срываясь на вой. Глаза его выплыли и он полностью ослеп.
Вайа Ард стоял перед сидящей на коленях фигурой в плаще, другая же, одетая точно так же женщина готовилась ударить его кинжалом в спину. Асоля Дирг не стал медлить и убил женщину. Она закричала, посмотрела на него злобными глазами и упала на пол.