И основание этой позиции состоит в том, что любая естественная вещь осуществляет свое действие посредством исключительно своей силы и species, например, Солнце и другие небесные тела, посылая свои силы к вещам мира, являются причиной возникновения и уничтожения вещей. Равным образом и вещи подлунного мира: огонь с помощью своей силы иссушает, поглощает [горючие материалы] и производит многое другое. И потому ясно, что зрение осуществляет акт видения посредством собственной силы. Но действие зрения есть достоверное познание удаленного видимого, а потому зрение постигает видимое, распространяя до него свою силу. Кроме того, species вещей мира не предназначены по природе для того, чтобы самим по себе тотчас осуществлять полное действие на зрение вследствие благородства последнего. Поэтому необходимо, чтобы им [т. е. species чувственно воспринимаемых вещей] оказал помощь и содействие species глаза, который распространяется по фигуре зрительной пирамиды, изменяя и облагораживая среду, делая ее пропорциональной зрению, и таким образом предуготовляет поступление species самой видимой вещи, и, сверх того, облагораживает его так, чтобы он был всецело соответствующим и соразмерным благородству одушевленного тела, которым является глаз. […]
Distinctio VIII. In qua proponitur quod praeter speciem exiguntur novem ad visum, habens tria capitula. In primo docetur, quod lux et distantia debita requiruntur ad visionem.
Раздел VIII. В котором указывается, что помимо species для акта видения требуются девять [условий]; и он имеет три главы. Первая учит, что для акта видения необходим свет и надлежащее расстояние.
Capitulum I.
Глава I
Post haec vero considerandum est, quod praeter speciem, novem requiruntur ad visum, sicut docent auctores perspectivae. Unum est lux, quia nihil videtur sine luce. Lux enim est primo visibile, deinde color et caetera viginti quae prius numeravi, et omnia alia mediantibus eis videntur, sed nullum videtur nisi luce perfundatur. Cuius causa aestimatur multis modis esse, scilicet aut quia color non habet esse verum in tenebris, secundum Avicennam tertio De anima, aui si habeat, non potest facere speciem in eis secundum Alhazen, aut si potest non operabitur in visum, nec immutabit ipsum ut fiat actus visionis, secundum eundem Alhazen. Primum destruit Ptolemaeus in secundo Perspectivae dicens: Si enim sic esset, tunc quaelibet res duae habentes situm eundem respectu lucis et visus viderentur similis coloris, eius contrarium videmus in diversis rebus quasi universaliter, et in eadem re in diversis temporibus, ut in chameleone, qui mutat colorem secundum diversitatem rerum quae appropinquant ei, et in eo qui rubescit ex verecundia et pallescit in timore; quamvis eundem situm habeat res semper respectu lucis. Secundum patet esse falsum per simile de omni re alia activa, quae speciem faciunt in tenebris et in luce. Tertium est verum, et causa, quia visibile primum et principale est lux, et ideo nihil potest videri nisi mediante ea; sicut in aliis sensibus, nihil olfacimus nisi mediante odore, nec tangimus nisi mediantibus quatuor qualitatibus primis, quae sunt calidum, frigidum, humidum, siccum.
После сказанного надлежит учесть, что, как учат авторы [сочинений] по оптике, помимо species для акта видения требуются девять [условий]. Одно из них — свет, поскольку ничто нельзя увидеть без света. Ибо свет есть первое видимое, а за ним следуют цвет и прочие двадцать вышеперечисленных [свойств]. И все прочее является видимым благодаря им, но ничего нельзя увидеть без света. Причин этому указывают много. Во-первых, [утверждают] что цвет не имеет истинного бытия в темноте: так говорит Авиценна в III книге О душе; а если и имеет, то, по утверждению Альгазена, не может произвести в ней species; а если и может, то, согласно тому же Альгазену, не воздействует на зрение и не изменяет его так, чтобы возник акт зрения. Первое утверждение опровергает Птолемей во II книге Оптики, говоря, что если бы дело обстояло так [т. е. если бы цвет имел подлинное бытие только и исключительно при свете], то любые две вещи, обладающие одним и тем же положением по отношению к свету и зрению, воспринимались бы как обладающие одинаковым цветом. Но мы видим противоположное этому в различных вещах, и в одной и той же вещи в различное время (например, в случае хамелеона, который меняет цвета в зависимости от различия вещей, которые находятся вблизи от него, или в случае того, кто краснеет от стыда или бледнеет от страха), хотя по отношению к свету вещь всегда имеет одно и то же положение. Второе очевидно ложно из подобия: всякая иная активная вещь производит species как в темноте, так и при свете. Третье истинно, и является [подлинной] причиной [того, что зрение не действует в темноте], поскольку свет является первым и основным видимым, а потому ничто не может быть увидено без него. Так обстоит дело и в случае других чувств: мы обоняем что-либо только посредством запаха, и осязаем что-либо только посредством четырех первичных качеств, а именно, горячего, холодного, влажного и сухого.