Глава III. О доступном чувству количестве самого видимого
Quatrum quod ad visionem exigitur est, ut res sit quantitatis sensibilis respectu sensus. Nam ita parvum potest esse visibile, quod non videbitur. Cuius causa est, quod species venientes a partibus visibilis debent ordinari distincte in superficie glacialis, et hoc sensibiliter respectu virtutis sentientis. Sed quando res est nimis parva, tunc species venientes a partibus visibilis singulis ad partes membri sentientis, licet secundum positionem quantitatis, ut est divisibilis in infinitum, distinguantur, tamen respectu sensus non distinguuntur. […]
Четвертое, что требуется для акта видения, это то, чтобы вещь обладала количеством, способным быть воспринятым [данным] чувством. Ибо видимое может быть столь небольшим, что не будет увидено. Причина этого в том, что species, исходящие от частей видимого, должны отчетливо упорядочиваться на поверхности хрусталика, будучи при этом воспринимаемыми чувством. Но когда вещь весьма мала, тогда species, исходящие от отдельных частей видимого к частям [зрительного] органа наблюдателя, хотя и различимы сообразно определению количества как того, что делимо до бесконечности, но не различимы чувством. […]
Distinctio IX.
Раздел IX
Capitulum I.
Глава I
Quintum est, quod oportet ut visibile, quod communiter vocamus obiectum visus, excedat densitatem aeris et coeli, ut docet Alhazen. Ideoque videmus aquam bene, quia densior est aere, et vapores, el nubes, et vitra et huiusmodi perspicua, quae parum habent de denso respectu eorum quae perfectam habent densitatem. Sed tamen sciendum est, quod Ptolemaeus dicit in secundo libro Perspectivae quod nos videmus aerem vel perspicuum coeleste a longe et in superflua distantia, quamvis non in propinqua: multum enim de perspicuo cumulantur in magna distantia et se habet ad visum sicut illud quod est perfecte densum in parva distantia. Multum ergo de perspicuo cumulatum in magna distantia fit umbrosum, sicut nos videmus in aqua profunda, per cuius medium non possumus videre terram sicut per aquam parum profundam. […]
Пятое, что требуется для [акта видения], это чтобы видимое, которое мы обычно называем объектом зрения, было более плотным, нежели воздух и небо, как учит Алхазен. И поэтому мы хорошо видим воду, ибо она плотнее воздуха, а также испарения, облака, стекло и тому подобные прозрачные [объекты], которые не столь плотны, если сравнивать их с тем, что обладает совершенной плотностью. Следует, однако, знать, что говорит Птолемей во II книге Оптики, а именно, что мы видим воздух или небесную прозрачность издали и со значительного расстояния, хотя и не видим вблизи. Ибо многочисленные [элементы] прозрачного [объекта] на большом расстоянии соединяются, и прозрачный объект предстает зрению так же, как и то, что является плотным на малом расстоянии. Следовательно, [указанные] многочисленные элементы прозрачного [объекта], будучи объединенными, становятся темными: это мы наблюдаем в случае глубокой воды, сквозь которую мы не можем видеть дно, но мы можем наблюдать его сквозь неглубокую воду. […]
Capitulum II.
Глава II
Sextum quod ad visum requiritur est raritas medii. Nam si densum ponatur inter visum et visibile, non potest species pertransire hinc inde, et sic abscindetur visus de necessitate. Sed aliqui, multa bene intelligentes in scientia perspectivae, obiiciunt de flamma interposita inter visum et visibile impediente visionem; et flamma, ut dicunt, est corpus rarissimum, propter quod Alhazen dicit libro tertio quod flammae raritas egreditur temperamentum. Ergo rarum magis impedit quam densum. Hic autem est magnus error, nam oportet de necessitate quod flamma sit densior aere, quia Aristoteles dicit secundo De generatione quod flamma est fumus terrestris ardens: et ideo egressus raritatis a temperamento potest intelligi, vel per declinatio nem ad extremum deficiens, vel ad extremum superabundans, quia temperamentum est medium utriusque, sicut largitas inter prodigalitatem et avaritiam. Et ideo sicut avaritia egreditur temperamentum largitatis per defectum eius, sic flamma egreditur temperamentum raritatis deficiendo ab ea non excellendo. Et hoc intendit Alhazen nam sic se exponit in sequentibus. Si vero obiiciatur de Lynce, qui videt per medium parietis, ut Boetius tertio De consolatione imponit Aristoteli, dicemus, etsi hoc sit verum de visu Lyncei, tamen non de visu humano de quo datur scientia perspectivae. De illo enim est hic sermo.
Шестое, что требуется для акта видения, — разреженность среды. Ибо если между [органом] зрения и наблюдаемым [объектом] располагается [нечто] плотное, то species не может пройти через него, и таким образом акт видения необходимо прерывается. Но некоторые, хорошо разбирающиеся в оптической науке, возражают, приводя пример с пламенем, которое, будучи расположено между [органом] зрения и наблюдаемым [объектом], препятствует акту видения. Но пламя, утверждают они, есть крайне разреженное тело, в связи с чем Алхазен утверждает в III книге, что разреженность пламени слишком велика. Следовательно, разреженное препятствует [акту видения] больше, чем плотное. Но здесь — значительная ошибка, ибо с необходимостью следует, что пламя плотнее воздуха, т. к. Аристотель говорит во II книге О возникновении и уничтожении, что пламя есть горящий земной дым, а потому превышение меры разреженности может пониматься или как отклонение в сторону недостатка, или как отклонение в сторону избытка, поскольку норма является серединой между тем и другим, как щедрость — середина между жадностью и расточительностью. И как жадность отклоняется от меры щедрости благодаря недостаточности, так и огонь отклоняется от меры разреженности, не превосходя ее, но не достигая ее. И это имеет в виду Алхазен, как он сам объясняет в дальнейшем. А если будут возражать, основываясь на примере Линкея, который видел сквозь стены (Боэций в III книге Утешения говорит, что этот пример приводится Аристотелем), мы скажем, что даже если в отношении зрения Линкея это и верно, это ложно по отношению к человеческому зрению, о котором трактует оптическая наука. Ибо речь здесь идет о нем [т. е. о человеческом зрении].