И в этом метафизика связана с моральной философией и достигает ее как своей цели, и так Авиценна прекрасно соединяет их в конце [своей] Метафизики. А прочее суть собственные объекты моральной философии и не должны разъясняться в метафизике, хотя Авиценна и добавляет многое [к перечисленному выше]. Но в начале своей книги он указывает причину этого, а именно, что он не создал моральную философию и не постиг ее до конца, а потому примешал [к вышеуказанному] многое такое, что, как ясно для исследователя, является собственными объектами моральной философии. И при таком рассмотрении тогда в начале должен быть Законодатель, затем — особые свойства Бога и ангелов, затем — счастье и несчастье иной жизни, затем — бессмертие тела после воскресения и т. п., до чего метафизик дойти не может. Ибо он занимается во всем этом преимущественно вопросом «существует ли», ведь его задачей является решение этого вопроса применительно ко всему, поскольку он рассматривает сущее и бытие в его общности. Но прочие науки нисходят до других вопросов о вещах, а именно что есть та или иная [вещь], какова она по качеству и количеству и т. д. в соответствии с десятью категориями. Однако философ, занимающийся моральной наукой, не должен разъяснять все тайны Бога, ангелов и прочего, но только те, которые необходимы для людского множества и в которых все должны соглашаться, дабы они не впадали в сомнения и ереси, как говорит Авиценна, повествуя об основах моральной философии.
Dico igitur quod moralis philosophia primo explicat de Deo trinitatem, quam veritatem habet Legislator per revelationem magis quam per rationem. Ratio quidem unde philosophi multa locuti sunt de divinis in particulari, quae excedunt humanam rationem et cadunt sub revelatione, tacta est prius in mathematicis. Nam ibi ostensum est qualiter potuerunt habere multas nobiles veritates de Deo quae habitae sunt per revelationem factam eis secundum quod Apostolus dicit, Deus enim ilia revelavit. Sed magis patriarchis et prophetis de quibus constat quod revelationem habuerint a quibus philosophi omnia didicerunt, ut prius est evidenter probatum. Nam patriarchae et prophetae non solum divina tractabant theologice aut prophetice, sed philosophice, quia totam philosophiam adinvenerunt, sicut in secunda parte huius operis probatum est. Potuit autem metaphysicus satis docere quod Deus est, et quod naturaliter cognoscitur, et quod est trinus. Sed quomodo ibi sit trinitas non potuit ad plenum explicare; et ideo hic est hoc verificandum.
Итак, я утверждаю, что моральная философия прежде всего разъясняет троичность Бога, каковой истиной Законодатель обладает более в силу откровения, нежели посредством доводов разума. А причина, по которой философы много говорили о Божественном в частных аспектах, что превосходит человеческий разум и подпадает под компетенцию откровения, затронута ранее в разделе, посвященном математике. Ибо там показано, каким образом они могли обрести многие благородные истины о Боге — через откровение, им данное, в соответствии с высказыванием апостола (1 Кор 2,10): Бог открыл это. Но, впрочем, как ранее с очевидностью доказано, скорее откровение было дано патриархам и пророкам, которые по всеобщему признанию им обладали, а философы восприняли все это от них. В самом деле, патриархи и пророки толковали Божественное не только богословски или пророчески, но и философски, поскольку изобрели всю философию, как доказано во второй части этого труда. И метафизик может вполне может учить о том, что Бог существует, что Он познаваем естественным образом, что Он обладает бесконечным могуществом, что Он един и троичен. Но то, каким образом Он троичен, он в полном объеме разъяснить не может, а потому истина об этом должна быть достигнута здесь [т. е. в моральной философии].
Est igitur beata Trinitas, Pater et Filius, et Spiritus Sanctus. Nam Claudius, unus de expositoribus scripturae sacrae, in eo libro quo contra hanc heresim, Deus nihil sentit passionis sensu vel compassionis effectu, disputat, infert dicens: "Plato tres in Divinitate personas laudabili ausu mirabili ingenio quaesivit, invenit, prodidit: Patrem Deum, paternam quoque mentem artem sive consilium, et utriusque amorem mutuum". Unam summam aequitrinam indivisam Divinitatem non solum ita credi oportere docuit sed ita esse convicit. Haec ex libro suo De divinis rebus manifesta sunt. Et Porphyrins, ut Augustinus dicit, decimo De civitate Dei capitulo vigesimo nono, praedicavit Patrem et eius Filium quem vocavit patemum intellectum et mentem, et horum medium, quem, ut ait Augustinus, putamus ipsum dicere Spiritum Sanctum, et more suo appellans tres Deos, ubi etsi verbis utatur indisciplinatis, videt tamen quid tenendum sit. Et Augustinus eodem libro, capitulo trigesimo secundo, quendam Platonicum philosophum, cuius nomen tacet, recitat principium Evangelii secundum Ioannem dixisse, usque ad incarnationem Christi, in quo principio distinctio personarum divinarum evidenter habetur. Et Augustinus in decimo De civitate Dei capitulo trigesimo sexto, et trigesimo septimo, asserit Porphyrium dicentem in libro primo De regressu animae quod non possunt peccata purgari, nisi per Dei Filium. Et Aristoteles dicit in principio Coeli et mundi quod in cultu divino adhibemus nos magnificare Deum unum per numerum ternarium eminentem proprietatibus rerum quae creatae sunt. Et ideo cum omnis creatura, ut ex metaphysicis patet, est vestigium Trinitatis, oportet quod in Creatore sit Trinitas. Et cum Aristoteles compleverit philosophiam secundum possibilitatem sui temporis, longe certius sentire habuit de beata Trinitate personarum ut confiteretur Patrem et Filium et Spiritum Sanctum. Et propter hoc in lege Aristotelis fuerunt sacrificia tria, et orationes tres, sicut Averroes dicit super principium Coeli et mundi: et manifestum est hoc per Politicam Aristotelis quae est liber legum. Et Avicenna praecipuus Aristotelis expositor ponit Spiritum Sanctum in radicibus moralis philosophiae. Sed longe magis potuit veritatem de Patre et Filio sentire, quia difficilius est intelligere processionem Spiritus Sancti a duabus personis distinctis quam generationem unius earum ab alia. Propter quod philosophi magis deficiebant a comprehensione Spiritus Sancti quam a notitia Patris et Filii. Et ideo illi qui potuerunt habere notitiam Spiritus Sancti longe magis habuerunt de aliis personis. Et Ethicus philosophus in libro suo De divinis et humanis et naturalibus, quem Hebraeo sermone, Graeco et Latino, propter secretorum magnitudinem conscripsit, ponit in Deo Patrem et Verbum Patris, et Spiritum Sanctum; et quod sunt tres Personae, Pater scilicet et Filius et Spiritus Sanctus. Et hoc necesse est per rationem haberi. Quae tamen ratio non debuit poni ante ea, quae de Deo in particulari habent exprimi, nec ante philosophorum magnalium auctoritates, quae ad hoc idem introducuntur in hac scientia tanquam in loco eis appropriato.