Третья коренная значимость [математики для богословия] состоит в [необходимости точного знания] хронологии. Ибо события, о которых повествует Писание, происходят в различные дни, столетия и эпохи: от начала мира до [первого пришествия] Господа Христа, и все это устроено в определенном порядке ради Него, и не ожидается иного Законодателя, но Он один есть Спаситель мира через свой закон. А потому следует отвергнуть заблуждение иудеев, ожидающих Мессию, и заблуждение сарацинов, касающееся Магомета, который пришел после Христа, и заблуждение тех, которые примкнут к грядущему законодателю нечестия, о котором учит Абу-Машар в книге Конъюнкций и которым в действительности будет Антихрист, а также всех сект язычников, идолопоклонников, еретиков и прочих неверных, рассеянных по всему миру в почти что неисчислимом количестве сект. [Все это] должно быть устранено с помощью точного установления времени [прихода] Спасителя, таким образом, чтобы [стало ясно], что ни до, ни после Него не следует ожидать никого иного, кто принес бы спасение роду человеческому. Но установить достоверную истину о временах не может никто, кроме астронома, и ни одна наука не занята установлением таких истин, кроме астрономии. Ибо все остальные нуждаются в ней в этом отношении, что очевидно. […]
Quarta vero radix mathematicae respectu theologiae est penes accidentia et passiones temporum, cuiusmodi sunt primationes et caeterae aetates lunae et embolismi et huiusmodi. Textus enim et expositiones doctorum requirunt magnam istorum cognitionem, et maxime secundum Hebraeorum considerationes tam astronomicas quam usuales. Differt autem haec radix a praedicta, quod illa consistit penes substantiam temporum, haec vero penes proprietates et accidentia. Considerari ergo oportet radicales veritates circa huiusmodi passiones, antequam convertatur sermo ad scripturam, quia aliter persuasio esset omnino inintelligibilis. […]
Четвертая коренная значимость [математики] для богословия состоит в [необходимости точного знания] акциденций и свойств времен, каковыми являются время первого появления месяца и другие фазы луны, високосные года и т. п. Ибо Писание и толкования учителей требуют обстоятельного знания всего этого, и прежде всего — вследствие правил, соблюдаемых иудеями, как в аспекте астрономии, так и в аспекте обычаев. А отличается эта причина от вышеприведенной тем, что та касается субстанции времен, а эта — свойств и акциденций. Следовательно, надлежит рассмотреть основные истины в отношении этих свойств до того, как обратиться к Писанию, поскольку в противном случае смысл Писания будет совершенно непонятен. […]
Nunc volo affere quintam radicem, et est de figurationibus geometricis penes lineas, angulos, et figuras tam corporales quam superficiales. Impossibile enim est quod sensus spiritualis sciatur, nisi fuerit litteralis scitus. Sed sensus litteralis sciri non potest, nisi homo sciat significata terminorum et rerum significatarum proprietates. Nam in illis consistit profunditas sensus litteralis, et ex eis extrahitur sensuum spiritualium altitudo per convenientes adaptationes et similitudines, sicut sancti docent, et patet ex proprietate scripturae, et omnes sapientes antiqui sic tractaverunt scripturam. Cum igitur opera artificalia, ut area Noae, et tabernaculum cum vasis suis et omnibus, atque templum Salomonis et Ezechielis et Esdrae et huiusmodi alia pene innumerabilia ponantur in scriptura, non est possibile ut litteralis sensus sciatur, nisi homo ad sensum habeat haec opera depicta, sed magis figurata corporaliter; et sic sancti et sapientes antiqui usi sunt picturis et figurationibus variis, ut veritas litteralis ad oculum pateret, et per consequens spiritualis. Nam in veste Aaron, ut dicit scriptura, erat descriptus orbis terrarum et parentum magnalia. Et ego vidi Aaron sic figuratum cum veste sua. Sed nullus posset de huiusmodi corporum figuratione cogitare nec ordinare, nisi optime sciret libros Elementorum Euclidis et Theodosii et Millei et aliorum geometrarum. […]
Теперь же я хочу указать пятую основную причину значимости [математики для богословия], и она касается [знания] геометрических объектов, данных в линиях, углах и объемных и плоских фигурах. В самом деле, духовный смысл не может быть познан, если не познан буквальный смысл. Но буквальный смысл может быть познан только в том случае, если постигнуты [значения] терминов и свойства обозначаемых вещей. Ибо в этом заключается глубина буквального смысла и из этого извлекается высота смысла духовного — посредством подходящих сходств и подобий, как учат святые учители и как ясно из особенностей Писания; и все древние мудрецы толковали Писание именно так. Поскольку же в Писании почти бессчетно упоминаются рукотворные произведения, такие как Ноев ковчег, скиния и все принадлежности ее, а также храм Соломона, и Иезекииля, и Ездры и т. п., то невозможно понять буквальный смысл Писания, если человек не увидит изображения этих творений (особенно в объемном виде), а потому древние святые и мудрецы использовали различные изображения и чертежи для того, чтобы истина буквального смысла была явлена зрению, и соответственно, [затем можно было бы постигнуть] духовный смысл. Ибо, как говорит Писание, на подире Аарона был описан целый мир и Славные дела отцов (ср. Прем 18, 24). И я видел Аарона, изображенного в подире своем. Но никто не может рассуждать о фигурах таких тел, и их упорядочивать, если он не знает в совершенстве Начала Евклида, [а также сочинения] Феодосия, Менелая Александрийского и других геометров. […]