Во дворе часто рассказывали о таких случаях, когда женщины во время родов умирали, оставляя ребенка сиротой. С Хуню могло случиться то же самое.
Обычно жены бедняков до самых родов занимались тяжелой работой и жили впроголодь, поэтому плод у них бывал небольшой, и рожали они легко. Главная опасность угрожала им после родов. Но у Хуню получилось наоборот. Ее преимущества обернулись для нее несчастьем.
Сянцзы, Сяо Фуцзы и повивальная бабка три дня и три ночи ухаживали за роженицей. Хуню призывала всех святых, давала любые обеты. Под конец она совсем охрипла и лишь тихо звала:
— Мама! Мама!
Повивальная бабка и все остальные были бессильны помочь ей. И тут самой Хуню пришла в голову мысль — попросить Сянцзы сходить за ворота Дэшэньмынь к тетушке Чэньэр, одержимой духом святой лягушки.
Тетушка Чэньэр согласилась прийти не иначе как за пять юаней. Хуню выложила последние деньги.
— Хороший мой! — умоляла она Сянцзы. — Беги скорее! Деньги — пустяк! Поправлюсь, заживем на славу!
Тетушка Чэньэр пришла только перед сумерками. Ее сопровождал «помощник» — высокий желтолицый мужчина лет сорока. На тетушке Чэньэр, несмотря на преклонный возраст, был голубой шелковый халат, в волосах цветок граната и позолоченные гребни. Она вошла в комнату, огляделась, вымыла руки и поставила курительную свечу. Отвесив поклон, села за столик и уставилась на тлеющий огонек свечи. Внезапно тетушка Чэньэр забилась в судорогах. А когда судороги кончились, уронила голову на грудь и долго сидела с закрытыми глазами без движения. Было так тихо, что казалось, иголка упади, и то будет слышно. Даже Хуню перестала кричать и лежала тихо, стиснув зубы. Наконец тетушка Чэньэр медленно подняла голову и обвела всех взглядом. «Помощник» дернул Сянцзы за рукав.
— Поклонись, поклонись добрым духам! — прошептал он.
Сянцзы сам не знал, верит он в духов или нет, по решил, что от поклонов вреда не будет. Словно одурманенный, он кланялся и кланялся. Наконец поднявшись, увидел огонек курительной свечи. Сянцзы вдохнул ее сладковатый аромат, и в душе его затеплилась смутная надежда. Может быть, все это спасет Хуню? Он стоял неподвижно, обливаясь холодным потом.
Не открывая глаз, «святая» заговорила внушительно, немного заикаясь:
— Ни… ни… ничего! На… на… нарисуем…
«Помощник» поспешно протянул ей желтую бумагу. «Святая» помяла ее над огоньком, затем послюнявила. Она забормотала что-то о том, что Хуню, мол, обидела ребенка, потому он и причиняет ей боль.
— Нынче тетушка Чэньэр добрая, ишь как разговорилась! — шепнул «помощник».
Сянцзы стоял как завороженный; он ничего не понял, но ему стало страшно.
Тетушка Чэньэр протяжно зевнула, посидела еще немного и открыла глаза, словно пробуждаясь после долгого сна. Затем объяснила, как заставить Хуню проглотить заклинание вместе с пилюлей. Она сказала, что хочет посмотреть, как будет действовать заклинание. Пришлось устроить для нее угощение. Сянцзы поручил это Сяо Фуцзы. Та купила горячих лепешек в кунжутном соусе и мясо в сое. Но тетушка Чэньэр обиделась, что ей не подали вина.
Хуню проглотила пилюлю с заклинанием, однако это не помогло.
«Святая» и «помощник» закусывали, а роженица продолжала громко стонать и метаться. Так прошло больше часа. У Хуню начали закатываться глаза, но тетушку Чэньэр это не очень обеспокоило. Она велела Сянцзы опуститься на колени перед столиком со свечой и снова отбивать поклоны. Сянцзы ей больше не верил, однако пять юаней были уплачены, и он решил повиноваться до конца. А вдруг произойдет чудо! И Сянцзы опустился на колени. Он не знал, каким святым молиться, но мольбы его шли из глубины души. Глядя на мигающий огонек, он воображал, что видит добрых духов, и взывал к ним от всего сердца. Огонек становился все меньше. Перед глазами замелькали какие-то черные точки. Сянцзы все ниже опускал голову и незаметно задремал: он не спал уже трое суток.
Неожиданно его качнуло, он вздрогнул и в испуге взглянул на столик — свеча почти догорела. Сянцзы медленно поднялся, упираясь руками в пол. В комнате было пусто. Тетушка Чэньэр со своим «помощником» незаметно улизнули.
Сянцзы было не до того, чтобы злиться на «святую». Он бросился к Хуню. Широко открытым ртом она ловила воздух и не могла произнести ни слова. Повивальная бабка сказала, что роженицу нужно отправить в больницу — сама она бессильна помочь. Сердце у Сянцзы разрывалось, слезы текли по лицу. Сяо Фуцзы тоже плакала, но она не потеряла голову и лучше соображала, что нужно делать.