— Что говорить, они и в самом деле согрешили однажды, — согласился Майло довольно спокойно, но у него подозрительно забегали глаза. — Падшие ангелы и так далее. Мильтон, — добавил он с отсутствующим видом. — «Потерянный рай».
— Ну и каким образом, — вопросил Джеки с учтивым любопытством, — ты полагаешь, они согрешили? Без ног и всего прочего?
— В помыслах своих! — отчаянно выкрикнул Майло.
— Ясно, — сказал Джеки. — В своих помыслах.
Воцарилось долгое молчание. Айлин пришла на помощь бедняге гостю: «Бутылочку портера, Майло?», очень напомнив при этом секунданта на ринге, который после десятого раунда говорит боксеру, мечтающему только о том, чтобы никогда на этот чертов ринг больше не возвращаться: «Глоточек бренди?»
Майло ответил, что да, спасибо, он выпил бы, огромное спасибо, бутылочку портера, да, если таковая найдется. Айлин пошла за портером и по дороге к двери слышала, как Майло говорит ее «герою», что действительно, мол, существует множество вещей, постичь которые нам, простым смертным, трудно, а Джеки снисходительно соглашается, и потом:
— Возьмем хоть Эдем!
Когда она вернулась в спальню с подносом, она увидела две головы, низко склонившиеся над черным томом — и больной, и гость внимательно читали текст. Она заметила также, что у Майло сейчас гораздо менее веселый вид, чем четверть часа назад, когда он столь бодро прошествовал в эту комнату.
Майло не показывался к ним несколько дней, а потом в один прекрасный вечер вдруг нагрянул. Он пробыл в спальне, болтая о том о сем, не больше десяти минут, когда в дверь позвонили. Айлин пошла отворять и вернулась в сопровождении отца Милви. Она ввела его преподобие в комнату и, пока он и Майло приветствовали друг друга с таким изумлением, словно не виделись по меньшей мере полгода, повернулась к мужу и, встретившись с ним глазами, слегка подмигнула. (У них в приходе любили пошутить насчет фирмы «Малви и Милви».) Отец Милви был аккуратный маленький человечек, всегда опрятный и чистенький, словно только что полученная из прачечной манжета; аккуратный, жизнерадостный маленький человечек — пожалуй, это было бы исчерпывающим его описанием, если бы не глаза — они слегка косили и придавали ему несколько загадочный вид. Он поздоровался с Джеки с той сердечностью, какую принято изливать на больных. Айлин спустилась вниз за бутылкой виски, а когда она вернулась и налила всем по рюмке, в том числе и себе, она заняла привычную свою позицию, облокотившись о спинку кровати, и стала ждать, как подберется его преподобие к райским кущам. Он сделал это очень просто.
— Ух ты, что это у тебя за книжища, Джеки? Надеюсь, не из тех, что издают в Америке, где все слова из одного слога, а картинок столько, словно Ватикан стал Голливудом? Ну что же, господь свидетель, давно тебе пора проявить хоть каплю интереса к чему-нибудь, кроме лошадей.
Джеки с такой же простотой парировал его выпад. Он оттолкнул книгу в сторону и небрежно сказал:
— Так быстрей проходит время, отец мой.
Наступила короткая пауза. Потом Майло без обиняков приступил к делу:
— У него были кое-какие недоумения на днях, отец, по вопросам, касаемым Эдема. Говоря по правде, они и меня поставили в тупик.
— О, в самом деле? — сказал крошка священник. Он издал при этом бодрый смешок. — Ни с чего так не трудно начинать, как с начала, так, что ли, говорят? Ну и что же вас смущает? — спросил он Джеки, и Айлин увидела, как его рука медленно двинулась к карману и вытащила кончик бледно-зеленой брошюрки. Она отчетливо представила себе, как он с изумлением произносит: «Поразительное совпадение…»
— Да ничего особенного, — сказал Джеки.
— Что же это все-таки?
— Ад!
Отец Милви стрельнул глазами в сторону Майло. Взгляд этот отчетливо говорил: «Речь шла об ангелах, если я тебя правильно понял?» Его рука потянулась к стакану. Он улыбнулся Джеки.
— Более удачной темы в твоем положении, Джеки, просто нельзя себе представить. Слышал ты когда-нибудь историю, как один старикан помирал и священник сказал ему: «Ну, Майкл, теперь-то наконец ты отрекаешься от сатаны?» И вы знаете, что ответил ему старикан? «И хотелось бы, отец мой, — сказал он с тревогой, — да боюсь, сейчас мне лучше бы ни с кем не ссориться!» — Отец Милви подождал, когда утихнет смех, и спросил как ни в чем не бывало: — Так что там насчет ада?
— Адское пламя! — сказал Джеки. — Вот нистолечко в него не верю.
Лицо его преподобия потемнело. Одно дело — помогать смиренным, и совсем другое, когда гордыня становится на твоем пути. В его голосе зазвучали ядовитые нотки.