Столь старательно начищенная железная штуковина, осыпаемая ласковыми кличками «кабаноубивец», «разбойник» или «хулиган», была ружьем марки «винчестер», изделием знаменитой бельгийской фирмы, которая в былые, колониальные времена выполняла заказы самого министра колоний. А человек с винчестером был писатель Э. С. Еж того не знал, его заботило одно: как бы не грянула откуда опасность, как бы незаметно пробраться через сад, заросший полевой гвоздикой. Из дома вышла женщина, она несла на металлическом подносе чашку дымящегося кофе. Человек, ласково обругав кабаноубивца, проурчав «Ревет и стонет Днепр широкий», постепенно перешел на «Как прекрасен этот мир». Собака, заметив хозяйку, двинулась ей навстречу, а потом пошла за ней следом, но то и дело оглядывалась на орешник: близился тот час, когда обычно появлялся ежик, собака искала его взглядом, принюхивалась, но ветер дул с противоположной стороны, и почуять запах ежа было невозможно.
— Нечего высматривать ежа, Джанка, — говорил Э. С. собаке. — Не понимаешь разве? Как только лягушки заквакают, его тянет к ним. Сиди возле меня и не приставай к человеку!
Еж приник к земле. Человек, плетеная мебель, собака, поднос, сверкавший под лучами закатного солнца, — все исчезло; женщина тоже, только ее волосы плыли над зеленой травой. Еж весь обратился в слух. Он слышал мягкие шаги невидимой женщины по траве, еще более мягкую поступь собачьих лап, насвистывание человека. Все запахи были спокойные, знакомые, никакой тревоги не ощущалось в воздухе, даже ветер ступал на цыпочках и еле-еле раскачивал цветущую гвоздику. Это был даже не ветер, а просто чуть более прохладный воздух, лениво перемещавшийся с горы Витоши в долину. Черный жук прополз мимо ежа, он двигался зигзагами и сердито ворчал себе под нос — не то потерял что-то и теперь пытался найти, не то кто-то его обманул.
Когда жук удалился, с другого конца сада донесся щелчок. Подняв голову, еж увидел, что человек закуривает. Рядом сидела собака и заглядывала ему в глаза. Удобный момент для того, чтобы пересечь сад. Еж пригнулся и двинулся в путь. Он не видел ничего, кроме травы и еле различимой тропки. Но не успел он нырнуть в траву, как раздался гулкий металлический звук. Еж остановился, по телу его пробежала дрожь, иголки встопорщились от возбуждения. Он хотел привстать, взглянуть поверх травы, узнать, что это за металлический звук, но трава была чересчур высокая, кроме крыши дома и горы вдалеке, зверек ничего не увидел. Звук повторился, настоящий металлический звук, — еж выгнул спинку и вобрал его всем своим существом, без остатка. Что-то в нем завертелось, как будто чья-то невидимая рука заводила невидимую пружину, и наш путник вот-вот закружился бы вокруг собственной оси, но металлического звука там, за травой, больше не было слышно. Вместо него раздался голос человека, он что-то говорил жене, произносил слово «жажда», жена тоже несколько раз произнесла это слово, пожелав этой жажде сгинуть навечно, и без особой радости — еж чувствовал это по ее шагам — направилась к дому, а муж вдогонку предупреждал ее, чтоб не слишком разбавляла его любимый напиток, поменьше разговаривала и вообще соблюдала осторожность, потому что им сейчас овладел бунтарский дух. И в доказательство того, что бунтарский дух овладел им, забарабанил пальцами по плетеному столу и зарокотал «Ревет и стонет Днепр широкий». Однако, хоть он и напускал на себя свирепый вид, настроение у него было преотличное.
Немного погодя человек уже утолял жажду, а жена убедительно втолковывала ему, какой вред приносят ему этот напиток, кофе и табак в его шестьдесят лет с хвостиком. Она настойчиво твердила, что табак содержит канцерогенные вещества, а муж, прихлебывая свой напиток, засвистал «Как прекрасен этот мир» и вопреки доводам жены закурил, с величайшим наслаждением затянулся и весь потонул в клубах дыма. И чтобы показать жене, что ему нет дела до ее наставлений и что ни кофе, ни табак, ни алкоголь не причиняют ему никакого вреда, стал еще громче насвистывать «Как прекрасен этот мир», аккомпанируя себе ударами кулака по металлическому подносу. Еж мгновенно ухватил ритм металлических звуков, невидимая пружина в нем лопнула, его закружило, он потерял рассудок и, кружась и подпрыгивая, двинулся по полевой гвоздике прямо на человека, собаку и женщину. Страх его улетучился, весь окружающий мир исчез, остались только металлические звуки.