— Болван! — вскрикнул Карами. — Зачем ему твоя паршивая душонка? Ему куропатка нужна, а не ты сам вместе со своей душой. Пойми наконец, об чем тебе толкуют, дурачина! Ку-ро-пат-ка! Долго будем мы тебя уламывать?
— А вы меня не уговаривайте! Я и без вас понимаю, что к чему. Мой сын любит эту куропатку как родную.
— Поймает мальчишка другую, приручит ее. Не сошелся же свет клином на одной этой пичуге.
— М-да, богаты наши края куропатками.
— Еще какими! На килограмм потянет каждая. И все крапчатые, голосистые. — И Карами тихонько завел песенку:
Люблю, грешный, куропаток! Ох как люблю! Вот и Харпыру-бею пришлись они по душе. Тыщу пятьсот лир готов отвалить. Шутка ли! Нынче за две тыщи жену можно взять. Честно ли брать с него такие деньги? Попроси он мою куропатку, я бы ему просто подарил ее. Пускай завтра берет ее с собой на охоту и, если не передумает, пожалуйста, пускай в Анкару увозит. Быть мне презренным ослом, если возьму с него хотя бы один куруш! Пусть падет проклятие на весь мой род, если я возьму хотя бы один куруш.
Карами в такой раж вошел, что вытащил пистолет и давай палить в воздух. Одна гильза упала рядом со мной, я взял ее в руки. Теплая!
— Послушай меня, мистер Харпыр! Послушай, друг. У тебя есть автомобиль, у меня — джип. Оставим завтра твой автомобиль здесь, а сами на моем джипе махнем в горы. Возьмем с собой мою куропатку. Ей-богу, она не хуже Сейитовой. Там, около Айватлы и Хелледже, такие куропатки водятся — просто чудо! А пожелаешь, еще выше в горы поднимемся, где дубняк начинается. Приглянется тебе моя куропатка — отдам и глазом не моргну. Ты этим голодранцам сто долларов готов отдать, а они еще нос воротят. А видали они когда-нибудь такие деньги? В глаза не видывали, нюхом не нюхивали!
Тут уж я не стерпел:
— Ну и что с того, что нам не довелось за американский доллар подержаться? Иншаллах, и не доведется. Не о деньгах речь. У куропатки хозяин есть — мой внук Яшар. Он без этой куропатки жить не может. Вот о чем речь.
— И я о том же толкую, — вмешался в разговор Сейит. — Деньги в этом деле ни при чем.
— А раз ни при чем, так чего вы фордыбачитесь? Чего, спрашиваю?
Ох и зло меня взяло! Совсем озверел, гад, — готов моему Сейиту в глотку вцепиться, ни слушать нас, ни понимать не хочет.
— Если не понимаешь, Карами-эфенди-ага, повторю, — повысил голос Сейит. — Мой сын души не чает в этой куропатке. В другом случае я бы и думать не стал, подарил бы Харпыру-бею и о деньгах не заикнулся. Не из таковских мы, чтоб жмотиться для друзей. Да пусть он попросит у меня что угодно, не пожалею. Но куропатка не моя. Тут уж я ничего поделать не могу. Ребенка я ни в жисть не обижу.
— Ребенок — святое. Ради дитяти и гордый йигит спешивается, Харпыр-бей.
— Перед младенцем и падишах на колени опустится…
— Послушайте, Эльван-чавуш и Сейит, мы вас обидеть не хотим. Просто беседуем. Послушайтесь доброго совета: не упускайте из рук такие деньги. Ведь задарма, можно сказать, идут к вам.
Ну что за бестолочи! Мы им про одно, они — про другое.
— Сколько раз повторять: не о деньгах речь! — перешел на крик Сейит. — И чего ты, Карами, заладил: деньги, деньги, деньги?.. Будто в них все счастье. И вообще, с чего ты взял, что мы собираемся продавать куропатку?
Молодчина мой сын! Ишь как отбрил! Что ни говори, а моя кровь! Но Карами так просто не прошибешь.
— Ладно, не хочешь брать деньги, так возьми хотя бы ружье и патроны. Он же предлагает…
— Ничего нам от него не нужно! Ни куплей-продажей, ни обменом не занимаемся. А если так уж вас приперло, спросите ребенка, хочет ли он отдать свою куропатку. Согласится — мы с легким сердцем подарим нашему гостю куропатку. Будь Яшар взрослый, мы бы приказали ему. Но ведь ребенок же, ребенок! Мы с отцом так полагаем.
— Выходит, ни денег, ни ружья взять не хотите?
— Богом клянусь, не хотим.
— Тогда попросите что-нибудь другое.
— Ничего просить не будем. Да предложи он нам хоть новехонький самолет, и то не взяли бы. Мы не корысти ищем. Для настоящего друга последней рубашки не пожалеем.
— А чем он тебе не друг?! Устроит на работу у своих же, американцев, тебя устроит, жену твою устроит, Али устроит, может быть, и для Яшара дело подыщет. Чем не друг? Он ведь большой человек, инженер по самолетам. Он все может.