Он проснулся только ранним серым утром, с чувством тупой тяжести и усталости во всем теле — сон не принес ему успокоения. Бадди не было; дождь все еще шел, теперь он четко и решительно стучал по крыше; в воздухе потеплело, промозглая сырость пронизывала до костей; он встал и, держа в руках сапоги, пробрался через холодное помещение, в котором спали Стюарт, Рейф и Ли, и нашел Рейфа с Джексоном в комнате перед очагом.
— Мы дали тебе поспать, — начал Рейф, но тут же воскликнул: — Господи, да ты похож на какое-то привидение, парень! Ты что, всю ночь не спал?
— Нет, я отлично выспался, — ответил Баярд. Он сел, топая, натянул сапоги и застегнул под коленями пряжки.
Джексон сидел возле очага. В темном углу у него под ногами копошились какие-то крохотные живые существа, и, все еще не поднимая головы от своих сапог, Баярд спросил:
— Кто у тебя там, Джексон? Какой это породы щенки?
— Это я новую породу вывожу, — отвечал Джексон.
Рейф вернулся в комнату; он нес стакан со светло-янтарным виски, изготовленным Генри.
— Это щенки от Эллен, — сказал он. — Попроси Джексона рассказать тебе про них после завтрака. На вот, выпей. У тебя страшно усталый вид. Наверняка Бадди своими россказнями не дал тебе уснуть, — иронически добавил он.
Баярд выпил виски и закурил сигарету.
— Мэнди поставила твой завтрак на огонь, — сказал Рейф.
— Эллен? — спросил Баярд. — Ах да, это та лисица, Я еще вчера хотел про нее спросить. Вы ее сами вырастили?
— Да. Она выросла с прошлогодним выводком щенков. Ее Бадди поймал. А теперь Джексон хочет произвести революцию в охотничьем деле. Задумал вывести зверя с чутьем и выносливостью собаки и с хитростью и ловкостью лисицы.
Баярд пошел в угол и стал с любопытством изучать крохотных зверюшек.
— Я видел не так уж много лисят, но ничего подобного еще ни разу не встречал, — заметил он.
— Вот и Генерал тоже так думает, — отозвался Рейф.
Джексон сплюнул в огонь и нагнулся над зверятами. Они почуяли его руки и закопошились еще быстрее, и Баярд заметил, что они не издают никаких звуков, даже не пищат, как щенки.
— Это просто опыт, — пояснил Джексон. — Ребята над ними смеются, но ведь они еще сосунки. Поживем — увидим.
— Не знаю, что ты станешь с ними делать, — грубо отрезал Рейф. — Они так и останутся недоростками. Ступай-ка ты лучше завтракать, Баярд.
— Поживем — увидим, — повторил Джексон и ласково погладил кучку крохотных тел. — Пока собаке меньше двух месяцев, о ней ничего сказать нельзя, верно? — обратился он за поддержкой к Баярду, пристально взглянув на него из-под косматых бровей.
— Ступай завтракать, Баярд, — настойчиво повторил Рейф. — Бадди уже ушел, и ты теперь один остался.
Баярд плеснул в лицо ледяной водой из жестяного таза на крыльце и отправился завтракать на кухню. Пока он ел яичницу с ветчиной и оладьи с патокой из сорго, Мэнди поговорила с ним о Джоне. Когда он вернулся в дом, мистер Маккалем был уже там. Щенки неустанно копошились у себя в углу, и старик, сложив на коленях руки, с грубоватой добродушной усмешкой за ними наблюдал. Рядом сидел Джексон и, как наседка, не сводил с них заботливого взгляда.
— Иди сюда, мальчик, — приказал старик Баярду. — А ну-ка, Рейф, подай мне приманку.
Рейф вышел и тотчас вернулся с обрывком веревки, к которой был привязан кусочек свинины. Старик взял веревку, вытащил щенков на свет, и весь выводок тотчас расползся в разные стороны. Такого странного помета Баярд еще ни разу не видывал — среди щенков нельзя было найти двух хоть сколько-нибудь похожих друг на друга, и ни один из них ничем не напоминал какое-либо иное живое существо — ни лисицу, ни гончую, хотя и имел что-то от той и от другой; несмотря на нежный младенческий возраст, в этих щенках было что-то чудовищное, противоестественное и даже непристойное — у одного острая и злая лисья морда меж двух грустных и нежных собачьих глаз, у другого — отвисшие мягкие уши, героически пытавшиеся подняться, и у всех мягкие короткие хвосты, покрытые золотистым пушком, словно внутренность скорлупки каштана. Что касается масти, то щенки были всевозможных цветов — от рыжего до серовато-коричневого с расплывчатыми пятнами и полосами, а у одного мордочка была точной, забавно уменьшенной копией морды старого Генерала — вплоть до свойственного ему выражения печального и полного достоинства разочарования в жизни.
— Смотри. — сказал старик.