Лошадь рванулась вперед, словно птица, распахнувшая бронзовые крылья; под напором вулканического грома разлетелись в щепки ворота, и зрители кинулись врассыпную. Баярд, согнувшись, сидел верхом у нее на плечах, дергая ее безумную голову, и они понеслись по переулку, вызывая смятение среди терпеливо стоящих на привязи возле кузницы лошадей и мулов и расставленных там же фургонов. На перекрестке, где переулок вливался в улицу, перед ними разбежалась в разные стороны кучка негров, и жеребец, не останавливаясь, перелетел через подвернувшегося ему под ноги маленького негритенка, сосавшего полосатый леденец. В эту минуту в переулок как раз сворачивала запряженная мулами повозка. Мулы бешено осадили назад, прямо на сидевшего в повозке белого мужчину, который, обезумев от страха, разинул рот, а Баярд снова повернул свою молнию и направился в сторону, противоположную площади. Сзади, в клубах пыли, бежали по переулку орущие зрители, в том числе барышник и Маккалем, все еще сжимавший в руке пачку бумажных денег.
Жеребец несся под ним, как дикая, громоподобная музыка, исступленная и необузданная. Веревкой можно было регулировать только его направление, но отнюдь не скорость, и под аккомпанемент воплей, доносившихся с обеих сторон мостовой, Баярд направил лошадь в другую, более тихую улицу. Отсюда было уже недалеко до окраины, где жеребец истощит свою ярость без дополнительных раздражителей в виде моторов и пешеходов. Позади затихали заглушаемые его собственным топотом крики: «Бегите! Бегите!»
Но улица была пуста, и только один маленький автомобиль ехал в ту же сторону, а впереди, под зелеными сводами, мелькали яркие разноцветные пятна. Дети. «Только бы их не раздавить», — прошептал про себя Баярд. Глаза у него немножко слезились; под ним колыхалась волна; ноздри вдыхали едкие испарения ярости, сломленной гордости и силы, которые дымом поднимались с разгоряченного тела лошади, и он стрелой пролетел мимо автомобиля, в какую-то долю секунды успев разглядеть женское лицо с полуоткрытым ртом и два округлившихся в немом изумлении глаза. Но лицо промелькнуло, не оставив следа в его сознании, и он увидел на одной стороне улицы сбившихся в кучку детей, а на другой — негра со шлангом и рядом второго негра с вилами.
С веранды какого-то дома послышался крик, и дети с визгом разбежались кто куда. На улицу метнулась фигурка в белой рубашонке и коротеньких штанишках, и Баярд, нагнувшись вперед, обмотал вокруг руки веревку и направил жеребца в противоположную сторону, где, разинув рот, застыли оба негра. Фигурка благополучно проскользнула мимо, а перед ним пронеслась полоса шелестящей зелени, словно спица покатившегося назад колеса, возник древесный ствол, и жеребец своими подковами высек искры из мокрого асфальта, поскользнулся, зашатался и, пытаясь сохранить равновесие, рухнул наземь. Баярд почувствовал удар, в глазах на мгновение вспыхнуло красное пламя, а потом настала черная тьма.
Лошадь, шатаясь, поднялась на ноги, вихрем повернулась, взвилась на дыбы и принялась злобно бить подковами распростертого на земле человека, но негр вилами отогнал ее прочь, и она, мотая головой, поскакала по улице мимо остановившегося автомобиля. На перекрестке она встала, фыркая и дрожа, и позволила негру-конюху подойти и дотронуться до нее рукой. Рейф Маккалем все еще сжимал свою пачку денег.
Его подобрали, отвезли на чужом автомобиле в город, растолкали дремавшего доктора Пибоди, и доктор Пибоди, ругаясь, перевязал ему голову, напоил виски из бутылки, торчавшей в набитой бумажками мусорной корзине, и пригрозил позвонить по телефону мисс Дженни, если он тотчас же не поедет домой. Рейф Маккалем обещал за этим проследить, а владелец автомобиля предложил его отвезти. Автомобиль этот представлял собой форд, на раме которого вместо кузова была установлена сделанная из листового железа миниатюрная одноместная кабина размером не больше собачьей конуры, в каждом окне которой красовалось изображение сладко улыбающейся домашней хозяйки, сидящей за швейной машинкой, а внутрь была ловко вмонтирована настоящая швейная машинка, которую в качестве образца развозил по округе агент по имени В. К. Сэрат, человек с умной, располагающей физиономией. Он сидел за рулем. Баярд, у которого гудело в голове, сел рядом, а на подножке, вцепившись загорелыми руками в крыло, примостился молодой парень в новенькой соломенной шляпе набекрень. Его гибкое тело легко и небрежно воспринимало тряску автомобиля, который, выехав из города, дребезжа, помчался по дороге через долину.