— Никак это полковника Сарториса внук, — проговорил наконец старший негр. Сердито ворча и пыхтя, он тяжело опустился на песок и стал надевать башмаки.
— Да, сэр, — подтвердил его сын. — Он мертвый?
— А неужели ж нет? — с досадой отозвался отец. — Это после того-то, как этот ихний томобиль свалился с этого моста вместе с ним, а потом придавил его в ручье? Что ж с ним тогда, если он не мертвый? И что ты скажешь властям, когда тебя спросят, как это ты один его мертвого нашел? Вот что ты мне ответь.
— Скажу, что ты мне помогал.
— А я тут при чем? Я эту ихнюю штуковину с моста не бросал. Слышишь, как она там ревет и стучит? Отойди, пока не взорвалась.
— Давай-ка лучше отвезем его в город. Вдруг тут сегодня больше никто не проедет? — сказал Джон Генри. Нагнувшись, он поднял Баярда за плечи и придал ему сидячее положение. — Помоги мне втащить его на берег.
— А я тут при чем? — повторил отец, однако же наклонился и взял Баярда за ноги. Когда его подняли, он, не приходя в сознание, застонал.
— Ишь ты! Слыхал? Он не мертвый! — воскликнул Джон Генри.
Но Баярд с таким же успехом мог быть и мертвым — его длинное тело неподвижно повисло, а голова беспомощно билась о плечо Джона Генри. Оба негра, крепко вцепившись в него, повернули к дороге.
— Пошли! — воскликнул Джон Генри.
С трудом вскарабкавшись по осыпающемуся склону, они поднялись на дорогу, и здесь старший опустил ноги Баярда на землю и перевел дух.
— Уф! Тяжелый, как бочка с мукой.
— Пошли, отец, положим его на телегу, — сказал Джон Генри.
Отец снова нагнулся, и они подняли Баярда, к мокрым ногам которого прилипли комки красной пыли, и, пыхтя, взвалили его на повозку.
— Он похож на мертвого и ведет себя, как покойник. Я сяду назад и буду держать ему голову, чтобы не билась об дно.
— Вытащи жердь, зачем ты ее там в ручье оставил?
Джон Генри спустился вниз, достал жердь, снова забрался на повозку и положил себе на колени голову Баярда. Отец его отмотал вожжи, уселся на продавленное сиденье и взял свой ореховый кол.
— Не люблю я такие дела, — сказал он. — Но, но, мулы!
Мулы дернули, и повозка снова двинулась вперед. Позади остался лежать в ручье перевернутый вверх колесами автомобиль. Мотор его все еще работал на холостом ходу.
Владелец автомобиля, безжизненный и неподвижный, болтался из стороны в сторону на тряской повозке. Так они проехали несколько миль. Джон Генри своей рваной соломенной шляпой закрывал от солнца лицо белого человека. Потом тряска стала сильнее, и Баярд опять застонал.
— Надо ехать потише, отец, а то он от тряски просыпается, — сказал Джон Генри.
— Ничего не могу поделать. Я этот ихний томобиль с моста не бросал. Мне надо в город, а потом домой. Веселей, мулы!
Джон Генри попытался уложить Баярда поудобнее, чтобы его не так трясло, и Баярд снова застонал и поднес руку к груди. Потом он пошевелился, открыл глаза, но тотчас снова зажмурился от солнца. Лежа головой на коленях у Джона Генри, он стал браниться. Потом снова пошевелился, пытаясь сесть. Джон Генри не пускал его, и тогда он опять открыл глаза и начал вырываться у него из рук.
— Пусти, черт бы тебя побрал! Мне больно, — сказал он.
— Да, сэр, капитан. Пожалуйста, лежите тихо.
Баярд изо всех сил дернулся, схватился рукою за бок, между его растянутыми губами сверкнули зубы, а пальцы второй руки, как железные крючья, вцепились в плечо Джона Генри.
— Стой! — заорал он, уставившись диким взором в затылок старшего негра. — Останови его, заставь его остановиться! У меня из-за него все ребра наружу вылезут.
Он снова выругался и, пытаясь встать на колени, опять схватился одной рукой за бок, а другой за плечо Джона Генри. Старший негр обернулся и посмотрел на него.
— Стукни его чем-нибудь! — кричал Баярд. — Заставь его остановиться. Мне больно, черт бы вас всех побрал!
Повозка остановилась. Баярд теперь стоял на четвереньках, и его свисающая голова болталась из стороны в сторону, как у раненого зверя. Оба негра невозмутимо на него смотрели, и он, все еще держась рукою за бок, попытался выбраться из повозки. Джон Генри спрыгнул наземь, чтоб ему помочь, и тогда он потихоньку вылез и с судорожной ухмылкой на бескровном потном лице оперся о колесо.
— Садитесь обратно, капитан, — сказал Джон Генри, — поедем в город к доктору.