Я тебе честно скажу — у меня к супруге ни зависти, ни ревности. «Сочтемся славою, ведь мы свои же люди». Правильно Маяковский сказал. Каждый делает свое дело.
Некоторые, возможно, думают, что я здесь, в «Полесье», от жизни в укрытие ушел. С утра до ночи сплошной отдых. Солнце, воздух и вода — ни заботы, ни труда… Теперь считай, что я на твою анкету отвечаю. Вопрос — участие в Великой Отечественной войне. Ответ — с первого и до последнего дня. Вначале в армии, а после ранения и госпиталя в партизанском отряде… Я в этих райских местах, где мы сейчас с тобой природой любуемся, не одну пару сапог стоптал.
В «Полесье» чем хорошо? Квартирка отдельная в доме обслуживающего персонала. Все удобства, окна выходят прямо в лес. Лида приезжает погостить с Игорьком, и Дуся себя тут неплохо чувствует, все-таки возраст. Она уже на пенсии, да и я тоже, как говорится, юный пенсионер.
Должность моя именуется — культорганизатор, массовик. Сатириков хлебом не корми, дай им над этой профессией потешиться — два притопа, два прихлопа… Но если говорить серьезно, то, учитывая мой возраст и не такое уж богатырское здоровье, работа по мне. И знаешь, что для меня в ней самое дорогое? Люди. Такие тут бывают встречи, такие биографии открываются, что иной раз жалею, что не дал мне бог таланта, не родился писателем, а то бы многое на бумагу перенес — и молодым в назидание, и так просто, как говорится, для информации.
Ты меня извини, я еще не спросил, кто ты сейчас есть, где работаешь, чего достиг, какие заслуги имеешь перед человечеством. Рассказ за тобой. Ну а я… я несу свою службу, я отвечаю за то, как трудящиеся проводят отдых, не чересчур ли часто забивают «козла», уделяют ли должное внимание культурным мероприятиям и современным танцам… Но это я так, к слову. А вообще-то я доволен. Доволен тем, что нужен людям, и самое-то интересное — ты, возможно, думаешь, я хвастаюсь, — люди тоже на меня вроде бы не обижаются. Они и говорят об этом, и пишут в книге отзывов.
Недавно один товарищ из Москвы, отдыхающий, в день отъезда свои впечатления в стихах изложил: «Друзья! Я сегодня жалею о том, что я покидаю прекрасный ваш дом. Спасибо за ласку, за светлый простор зеленых полей и прозрачных озер, за все, что у вас хорошо и красиво, — большое спасибо, большое спасибо».
Мы с тобой, Анька, увиделись чисто случайно, и я очень рад. Не оттого только, что земляка встретил. Где-то я прочитал, что воспоминания тем отличаются от гостей, что приходят без приглашений. Это точно. Бывает, что и повода-то особого нет, а вдруг жизнь твоя поворачивается на сто восемьдесят градусов, и глядишь ты на себя вроде бы со стороны, как говорится, с вершины прожитых лет.
Совсем я тебя заговорил. Прошу — приходи еще. У нас в «Полесье» культмассовая работа поставлена получше, чем в вашем доме отдыха. Придешь — посидим, обменяемся мыслями. У нас через день кино, экскурсии бывают, лично я их провожу. Так что давай, заходи…
Птицы в лесу пели на все голоса, провожая уходящий день. Широкая тропинка выкидывала затейливые петли — то ныряла в овражек, то терялась в кустарнике, то, казалось, кружила на одном месте, но при всем при этом заблудиться в лесу было невозможно — время от времени в зелени деревьев броско выделялись стрелки-указатели — «В музей».
На экскурсию отправились многие, большинство из «Полесья», кое-кто из нашего дома отдыха, в том числе я и мой сосед. Он уже успел познакомиться с девушкой, аспиранткой из Минска, и в дороге не терял времени. Повесив через плечо связанные шнурками полуботинки, он бодро шагал босиком и говорил, говорил. Ему хотелось, чтобы слышала не только симпатичная минчанка, но и все остальные.
— То, что я хожу босой, сближает меня с Львом Николаевичем Толстым, но только отчасти, так сказать, чисто внешне. Главная моя цель сегодня быть как можно ближе к родной земле…
Ступив в низинку, еще не просохшую после ночного дождя, он поскользнулся и, взмахнув руками, шлепнулся на землю.
— Эта цель вами уже достигнута, — смеясь, сказала девушка.
Круглолицый мужчина в очках вытер платком лоб и вздохнул:
— Долго мы идем…
— А куда нам торопиться? — спросил Дмитрий Фомич.
— Мне кажется, путь можно было бы и спрямить для удобства.
— Для удобства?.. А н а м было так удобней.
— Кому — нам?
— Тем, кто тут воевал, кто в лесу уходил от фашистских карателей. Эти путаные тропки многим жизнь спасли.