Девушка положила трубку, осуждающе покачала головой, как бы допереживая разговор, и внимательно оглядела очередь. Казалось, она выискивает человека, из-за которого Клавдия Ивановна попусту теряет время да еще вдобавок потом должна рубля два выложить таксисту, когда будет торопиться в ателье, где ее подменила сотрудница, которая раньше не работала, потому что она гладильщица.
Пока шел разговор по телефону, Никишин успел прочитать в газете интересную заметку про то, как в одном областном городе забежал в квартиру лось, рогами высадил стекло и прямым ходом в спальню. Подумать только — в эпоху научно-технической революции сохатый такой номер выкинул. С ума сойти!..
Сложив газету и спрятав ее в карман, Никишин обратился к приемщице:
— Могу я вашим телефончиком воспользоваться? На работу мне надо позвонить.
— А вон рядом автомат.
Никишин опустил монетку, набрал номер и, прикрыв ладонью микрофон, тихо сказал:
— Это я говорю. Я тут пока что не закончил. Один вопрос остался нерешенный. Что? Люди ждут?.. Так я же здесь не в игрушки играю. — Покосившись на приемщицу, он сказал еще тише: — Я же не на танцы ушел. Думаю, через полчаса управлюсь. Пока.
Никишин занял свое место в очереди и заметил, что девушка начала работать быстрей, а ведь ничего вроде бы не случилось, никто не требовал жалобную книгу, никто не осудил ее за медлительность. Складывалось впечатление, что ее взбодрил и добавил ей сноровки тот ее телефонный разговор.
Когда Никишину оставалось ждать совсем немного, из подсобного помещения вышла пожилая женщина, на ходу застегивая белый фирменный халат. Благодарно улыбнувшись приемщице и погладив ее по плечу, она обратилась к стоящим в очереди:
— Пожалуйста, товарищи!..
Старик, что стоял перед Никишиным, неожиданно отступил:
— Сдавайте вы, гражданин, я слыхал, вас на работе дожидаются.
— Спасибо за внимание, — кивнул старику Никишин и поставил на стойку чемодан.
Женщина принялась за дело. Она быстро разбирала вещи, проворно с помощью какой-то штуковины прищелкивала к ним метки, но при всем этом лицо женщины выражало озабоченность и обиду.
Девушка, провозя мимо полную плетеную корзину, коротко спросила:
— Так его и не дождались, Клавдия Ивановна?
— Так и не дождалась.
Она обратилась к Никишину:
— Адрес ваш или телефон.
— Какой телефон?
— Домашний, какой же еще?..
Ответил Никишин не сразу. Можно было подумать, что ему стоит усилий воскресить в памяти номер домашнего телефона.
— Фамилия ваша? — спросила женщина.
Никишин опять помедлил с ответом. Были основания думать, что и фамилию свою помнит нетвердо.
А женщина ждала, крутя пальцами шариковую ручку. Странно, но ее нисколько не удивило, что человек забыл собственную фамилию. Молчание ее объяснялось просто — похоже, она отсутствовала на своем рабочем месте, а находилась она в эти минуты там, в тесной приемной возле окна, где с надеждой ожидала появления человека, от которого в некотором смысле зависела ее судьба. Впрочем, это чересчур сказано, не судьба, конечно, но положительное решение очень важного для нее бытового вопроса.
— Ну как, вспомнили свою фамилию? — с мягкой и чуть даже виноватой улыбкой спросила женщина.
— Вспомнил, — ответил Никишин. — Телефон вы уже записали, а фамилия моя — Боровиков.
Это была девичья фамилия жены.
1983
ПСИХОЛОГИЯ
До самого последнего времени я пребывал в твердом убеждении, что по складу своего характера имею некоторые основания считать себя психологом, может быть, и не очень крупным, но все же достаточно зрелым.
Один психологический этюд я не так давно проделал в гостинице одного города, куда приехал в командировку. Ни города, ни гостиницы я не назову по сугубо личным мотивам.
В голубое летнее утро я вошел в вестибюль гостиницы. В креслах рядом со своими чемоданами недвижно сидели соискатели номеров, согреваемые надеждой на чудо. Я мог бы уподобиться любому из них, но, мгновенно оценив ситуацию, подошел к окошку администратора — человека, способного и обрадовать и начисто лишить надежды. Прочитав объявление: «Свободных номеров нет» — и изобразив на лице простодушие, сдобренное улыбкой, я задал вопрос риторического характера:
— Следует ли мне принять это на веру? Можно ли предположить, что в этом прекрасном современном здании не имеется в наличии ни одного свободного номера, готового принять меня в свое лоно? Правильно ли я понял фразу, начертанную на стекле и информирующую о том, что в вашем отеле не найдется места для меня, для представителя динамичного и неистребимого клана командировочных?