Надя взяла чемоданчик и спустилась на пятый этаж. Она прислушалась. Сначала было тихо, потом отворилась дверь и послышался женский голос: «Наконец-то явился», и сразу голос Павлика, какой-то чересчур бодрый: «Здравствуйте, тетя Наташа!» Затем дверь закрылась и снова наступила тишина.
«Как нескладно все получилось, — подумала Надя. — Сейчас обязательно кто-нибудь выйдет из квартиры и спросит: «Вы к кому?» А я даже их фамилии не знаю. Подожду минут пять, самое большее десять, если Павлик не выйдет, поеду на вокзал.
А Павлик тем временем уже сидел в комнате, рассеянно слушал тетю Наташу и думал: «Не сбежала ли Надя?»
— Весь день ждала тебя, даже начала беспокоиться, где ты есть, не заблудился ли?..
— Что вы, тетя Наташа, я же не маленький.
— Это тебе только кажется, что ты такой взрослый и самостоятельный, а ты еще школьник…
— Я уже не школьник, — сказал Павлик. «Неужели ушла? Тогда совсем будет глупо — я о ней расскажу, а ее нет».
— Хорошо. Уже не школьник, но еще и не взрослый.
— Тетя Наташа, вам большой привет от мамы.
— Спасибо.
— И от папы привет. Он лежит в больнице. Ему позавчера только вырезали аппендицит.
— Вырезают не аппендицит, а аппендикс.
— Понятно. Тетя Наташа, я хочу вам одну вещь сказать. Можно?
— Говори.
«Как бы начать получше? Сказать, что мы дружим с первого класса? Нет, не надо. Скажу, как есть. Скажу, что вместе приехали, а то, что мы в поезде познакомились, говорить необязательно».
— Ну, говори же, говори! — сказала тетя Наташа.
— Дело вот в чем, — начал Павлик и неожиданно для самого себя спросил: — А что, дядя Жора все летает?
— Да. Он уже два миллиона километров налетал.
— Какой у него самолет? «ТУ-114»?
— «ИЛ-62».
— Замечательный самолет, — сказал Павлик, безнадежно увязая в разговоре и так и не решаясь выйти на главную тему.
И тетя Наташа поняла, что ее гость, по всей видимости, собирался говорить с ней о чем-то другом.
«Если сейчас не скажу — все. Надя уйдет. Не будет она столько ждать».
— Тетя Наташа, — сделал новый заход Павлик, — вы, конечно, знаете, почему я приехал…
— Мне твоя мама все рассказала по телефону, так что я в курсе дела.
— Я приехал подавать документы в ПТУ…
— Знаю. Только вот на кого решил учиться, это мне еще неизвестно.
«Было бы вам известно, что пока мы тут с вами разговариваем, на пятом этаже стоит и нервничает Надя Фирсова, которая на меня надеется. А возможно, она уже ушла и считает, что я жалкий трепач».
Этого, разумеется, Павлик не сказал. Он это только подумал, а сказал он совсем другое:
— Вы знаете, когда ребята и девчонки вместе учатся, то у них завязывается дружба, а у некоторых она даже переходит в любовь…
— Да, случается и такое, — улыбнулась тетя Наташа, твердо убеждаясь, что не ошиблась в своей догадке — влюбился и боится признаться.
— Но бывает, что просто дружба, — полез на попятный Павлик, уже окончательно теряя надежду перейти к делу.
— Давай рассказывай о себе, но, если можешь, покороче, а то я ухожу на ночное дежурство, а мне еще надо успеть дать тебе разные инструкции.
«Уходит на ночное дежурство, тогда-то уж Надя наверняка не останется. Ладно. Скажу».
— Тетя Наташа, со мной вместе приехала поступать одна девушка — Надя Фирсова. Она хорошая девушка. У ней бабушка была на фронте, работала в редакции военной газеты, награждена орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги»…
— Кто? Бабушка или девушка?
— Бабушка, а сама она будет учиться на кондитера.
— Прекрасно. Ну и что же?
— Вы понимаете, она думала, что для поступающих есть общежитие, а оказывается — нет. И ей вообще-то негде… У нее тут нет никого…
— Я понимаю, — сказала тетя Наташа, и Павлик заметил, что лицо у нее немножко потемнело.
— Так что, если нет возможности, то я тогда тоже… — Он потянулся к своему рюкзаку, давая тем самым понять, что он готов покинуть квартиру.
— Как ее зовут? — спросила тетя Наташа, как будто это имело какое-то значение.
— Надя. Надежда Фирсова.
— Сколько ей лет?
— Сколько и мне.
— Так она совсем взрослая, — покачала головой тетя Наташа, а Павлик подумал: «Интересно, Надя, значит, взрослая, а я не взрослый».
— Где она?
— Она тут.
— Где тут?
— На лестнице…
Тетя Наташа замолчала. Она внимательно разглядывала свои ногти, потом встала, подошла к зеркалу, поглядела на себя, еще раз покачала головой и сказала совсем тихо, еле слышно: