— А куда после школы? — спросила Надя.
Павлик подумал.
— После школы он может пойти в дом семнадцать. Вот он. Что здесь помещается? «Городское строительно-монтажное управление». Сюда может устроиться. А если желает еще поучиться, пожалуйста — дом двадцать один.
Надя увидела здание в строительных лесах. На одном из окон белой краской было начертано загадочное слово «Тномер».
— Что за Тномер?
— А ты прочитай с другого конца.
— Ремонт, — прочитала Надя и только теперь заметила вывеску — «Текстильный техникум».
— Не хочет в текстильный, — сказал Павлик, — можно вон в тот серый дом. Что там находится? Городское отделение общества «Знание». Пожалуйста, повышай культурный уровень…
Впереди сверкал обелиск Победы. Сделанный из металла, подсвеченный уходящим солнцем, он казался раскаленным.
— Знаешь, Павлик, о чем я сейчас подумала?.. Представь, если бы твой дед мог сейчас пройти с нами. Он бы шел и, наверно, всему удивлялся…
— Да, — кивнул Павлик. — Увидал бы вот, например, новую «Волгу», удивился бы. И «Москвич» и «Жигули». Ведь при нем этих машин еще не было. И новые дома, и все, что мы с тобой сейчас видим…
Павел помолчал, потом остановился и сказал:
— А больше всего знаешь чему бы он удивился?
— Чему?
— Этой вот табличке с названием улицы.
— Почему же? Он ведь герой…
— Да, герой. А улицам, городам и пароходам дают имена тех людей, которых уже нет… Крейсер «Киров», теплоход «Аркадий Гайдар»…
Обелиск Победы был уже совсем близко. К нему вела улица Павла Коротеева — широкая и прямая, как характер этого человека и вся его жизнь.
— …Так не бывает, чтобы все время людям везло. А если бы так было, это бы им не принесло пользы, а даже наоборот. Почему? А потому что люди бы все обленились и ни к чему бы не стали стремиться. И правда — зачем? Все равно опять повезет, о чем мечтал — все сбудется, чего хотел, то и получил. А вот если тебе вдруг не повезет, но ты человек упорный, настойчивый, у тебя сразу проявляется волевое начало, и ты добиваешься успеха. Это о чем говорит? Это о том говорит, что не надо в жизни разевать рот на все готовенькое. Понятно? А надо поработать, чтоб добиться своей красивой цели. Почему красивой? А потому что, если, например, охмурить кого-нибудь с одной только целью — себе чего-нибудь заграбастать, то это уже будет не цель, а только одна нажива, которую лично я не приветствую и даже презираю…
Надя выслушала эту программную речь Павлика, после которой он отправился в соседний вагон.
Так вышло, что билеты им достались в разные вагоны, ей в шестой, а ему в седьмой. Павлик хотел успокоить Надю и сказал, что, мол, ничего страшного, проведем тринадцать часов в разлуке и встретимся опять. Надя сказала, что, если ему так больше нравится, пожалуйста. Но Павлик не сразу ушел, он еще успел сказать, что разлука лучшая проверка — настоящее чувство или ненастоящее. А Надя сказала, что если кто нуждается в такой проверке, пусть проверяет. Тогда Павлик сказал: «Жди меня, и я вернусь». И действительно, через пять минут он вернулся с каким-то усатым товарищем в большой кепке. Товарищ посмотрел на Надю, снял свою кепку и сказал: «Пойдем вам навстречу, сделаем обмен по системе — так на так». И тогда Надя ушла с Павликом в соседний вагон.
Теперь, когда они были рядом, на двух верхних полках, Надя спросила:
— Как же ты его уговорил перейти в мой вагон?
— Я сказал ему: «Товарищ, пойдите мне навстречу, поменяйтесь со мной местами». Он спрашивает: «Какие у тебя основания?» Я говорю: «У меня там ребенок едет». Он спрашивает: «Сколько лет ребенку?» Я говорю: «Маленький ребенок, она еще только учиться пойдет, очень вас прошу». Говорю, а сам смотрю на него и слегка его гипнотизирую…
— Ты умеешь гипнотизировать?
— Запросто. А ты разве не заметила? Если бы я не умел гипнотизировать, мы бы с тобой сейчас ехали не вместе, а врозь.
Надя улыбалась, и Павлик понял, что если она даже ему и не поверила, то она все же не исключает такой его удивительной и редкой способности.
— Я не только ему мысленно приказал выполнить мое желание, я его еще и усыпил…
— Как?
— А вот так!.. Сейчас-то он, возможно, еще не спит, но он заснет.
— Конечно, не сразу, — улыбнулась Надя, — а попозже, поближе к ночи.
— Точно!
Лежа на своих полках, они говорили негромко, чтобы не помешать соседям — старичку в полосатой пижаме и его лысому партнеру, которые раздобыли шахматы и играли уже вторую партию.
— Тебя будет кто-нибудь встречать? — спросила Надя.
— Навряд ли. А зачем?