Отдыха не было. Брались за дело все, кто мог. Мужчины, женщины, дети — все высыпали на обнажившиеся поля, над которыми висели белесые завесы осеннего тумана. Сырая земля прилипала к ногам, к свекле, солнышко редко выбиралось из густых туч, воздух был холоден и влажен, дышать было трудно.
По полевым дорогам тащились возы со свеклой.
По шоссе, от города к полям, тарахтели пустые телеги. Волы, истощенные осенней пахотой и теперешней работой, с трудом переставляли ноги. Погонщики хлопали кнутами, просто так, впустую. Знали — волы не двинутся быстрее, даже если погонять дубиной.
— Не останавливаться! Не останавливаться, а то я вас!.. — орал Бланарик.
Никто и не думал передохнуть — Бланарик просто по привычке торопил и подгонял людей: как бы кто не вздумал постоять, опершись на мотыгу, как бы женщинам не взбрело в голову подняться от куч свеклы, распрямить спину, как бы ребятишкам не захотелось удрать, побегать на воле…
— Пошел, ты! — кричал он на детей, глядя на их покрасневшие ноги. — А ну, быстрей, сопляки, носите свеклу, а то еды не получите!
Он и сам совсем измотался.
В стороне, на крестьянских наделах, работа шла гораздо медленнее: тут каждый хозяин был один на все про все. Надрывались с утра до ночи, но работы было слишком много, одних рук не хватало.
Старый Ратай решил копать свеклу на день-два раньше, чем начали у Ержабека.
— Небось, — говорил он Ондришу, — они нас догонят.
Они принялись за работу не одни. Раз на поле вышли Ратаи, за ними потянулись и другие. Поля крестьян ожили.
Временами Ратай выпрямлялся, глядел на соседние наделы и, заметив, что и жена его с Ондреем тоже отдыхают, говорил:
— Да, работа что надо…
— Еще бы, — отвечали ему.
И они снова сгибались в работе. А то старик бросал замечания:
— Крайчовичу легко, их пятеро.
Жена его сочувственно добавляла:
— Сам-то он много ли сделает… с кривой ногой!
— А видишь — работает.
На другой день к вечеру Ратай встретил перед своим домом Кмошко. Тот был задумчив, невесел, даже веснушки его как-то побледнели, на лице застыло непривычное выражение.
— Что с тобой? — спросил его Ратай.
— А чему и быть? Ничего.
Они постояли под оголившейся акацией.
По шоссе шел за телегой Маленец. В перинах на телеге металась его жена Француля — ее будто на волнах подбрасывало. Маленец был глубоко расстроен.
— Упала с лестницы в погреб, — объяснил Кмошко. — Ногу повредила. Едут от доктора.
Поздоровались с Маленцом, и тот, будто ища у них прибежища, проговорил:
— По крайней мере две недели ей лежать…
Ратай с Кмошко сочувственно покачали головой:
— И это в самую горячую пору!
Действительно, дело было плохо. На все поле, засеянное Маленцом, — а засеял он так много, что ему удивлялись, — остался теперь он один с Агатой.
Маленец ходил просить, чтоб отпустили из школы Дюрко, да что проку — надолго его не отпустят, а нанимать работника — слишком дорого.
И вот они с Агатой вдвоем принялись за работу. Маленец выкапывал, Агата сносила свеклу в кучу, очищала от грязи, обрубала ботву. Дело подвигалось медленно, но все же подвигалось.
Но кто же повезет свеклу на завод?
И так Маленец намного отстал в этом году от всех.
Оглядывая свое поле, он видел, что, как бы они бились, как бы ни трудились днем и ночью, — все равно будут последними. Помещики наняли сезонников, те работают сдельно и стараются изо всех сил, груды свеклы на полях растут так быстро, что возчики не успевают отвозить. Вон Ержабек — прицепил к трактору два воза сразу, да и соседи возят, будто за ними кто гонится, только он, Маленец, все еще копошится на своем поле, и Агата одна чистит свеклу…
Неужто все будет напрасно? Неужто вся работа насмарку, — сев, прополка, рытье канавок, окапывание? Вдруг свекла начнет подгнивать в земле? Или померзнет? Тогда все ни к чему, да еще и за семена придется платить заводу.
Маленцу стало жарко от этих мыслей, что придавили его будто бревном.
Недавно, он слышал, соседи говорили:
— Как-то оно будет в этом году?
— Очень короткая кампания…
— Думаю, начнут нас прижимать.
— Еще всю ли свеклу возьмут…
Такие толки перескакивали из уст в уста слабенькими огоньками.
Только Маленца они не обожгли. Ведь кто так говорил? Кто выдумал такие новости? От кого все это пошло?
От Ратая с Крайчовичем, да и старый Звара впутался сюда, и, конечно, больше всех кричал свихнувшийся Кмошко. Свеклы он посеял, кажется, ровно столько, сколько бы за зиму сожрали две коровы, а разоряется что тебе самый крупный хозяин. Вот кто эти люди. Их-то Маленец знает хорошо. Охота была им верить…