Не стоит записывать, кто резал сало, кто лук, кто потом нанизывал на стальные вертела всю эту благодать, которую, когда она достаточно прожарится на раскаленных угольях, называют у нас живанским жарким. Достаточно сказать, что мы все приняли участие в приготовлении этого блюда, что, полагаю, могло служить прообразом нашего сотрудничества в ближайшем будущем, как это представлял себе Безак. И действительно, никто из нас не проявил неприязни.
Никто, даже наш жандарм не обратил внимания, что именно мы (мы ведь были ядром революционного Национального комитета) очутились тут раньше них. Безак был преисполнен добрых намерений и старался их внушить всем остальным, чтобы даже тени подозрения ни у кого не возникло.
— Смотрите, уважаемые, — говорил он тем, кто подходил, — дров у нас хватит. Мы не только живанку изжарим, а под вечер, глядишь, у костра погреем спины и ноги… Не забудьте, на дворе еще только апрель!
— Так что же вы мая не дождались? — спросил председатель драматического кружка, слывший весельчаком. — Я еще даже кукушки не слыхал… а вам живанку уже подавай!
— Кто знает, придется ли ее готовить летом, — как бы между прочим бросил заведующий лесопилкой.
Его слова подхватил учитель:
— Конечно!.. Да и будет ли у нас аппетит?
Мне показалось, что по лицу заведующего лесопилкой пробежала тень. Наверное, он решил, что лучше помалкивать и не проявлять даже и признаков беспокойства, которое тревожило всякого, кто, находясь на службе у господ, терял почву под ногами в эти неспокойные и бурные времена.
Но стена рухнула, и все почувствовали, что в этом укромном уголке можно скинуть маски и что слова помогут раскрыть настоящие чувства и мысли.
— Поговаривают, будто в горах скрываются бандиты, — с усмешкой откликнулся нотариус, — население терроризируют… Надо быть начеку!
— Не бойтесь, — успокоил его жандарм, — у нас строгие приказы, ручаемся за полную безопасность. Воздух у нас чистый.
— Разве какой нетерпеливый дезертир или легкомысленный парень, вообразивший, что войне конец… Но в городе рассказывают, что скрываются в горах и русские… Избили будто какого-то трактирщика, — равнодушно обронил учитель. — Да, времена настали беспокойные… Одним словом, в тупик нас завели…
— И нужно искать новый путь, — закончил Безак мысль учителя, который опасался высказать ее до конца. — Мы позволили втравить себя в драку… И только теперь, когда мы в этой свалке очутились внизу, за ум взялись даже те, кто в свое время растерялся.
Жандарм, словно упрек Безака касался и его, сказал:
— Кто же виноват в том, что паны настряпали? Например, у нас… Говорят тебе: служи!.. Ну и служишь — приказ есть приказ, чтоб им…
Тогда поднялся, насколько мне помнится, Янко Крайча и, отойдя на несколько шагов, пробормотал как бы про себя:
— Человек не машина, дорогие друзья… Совесть у всякого должна быть.
— Да, каждый порядочный словак сейчас знает, в каком месте у него сапоги жмут, — заметил нотариус.
— А остальным покажем, — вырвалось у Робо Лищака так страстно, что Безака даже передернуло.
До сих пор помню, как разом все нахмурились.
Заведующий лесопилкой, как всякий чиновник, не мог допустить ничего такого, что могло бы вызвать бурю, поэтому он произнес просительным тоном:
— Будь что будет! Все мы чувствуем: должно что-то произойти. Только обошлось бы все без тяжелых потрясений, политических распрей, крови… Главное — выйти из этих дел, сохранив свою шкуру невредимой…
Пусть многие из собравшихся говорили с легкой иронией, — трудно было определить ее степень и границы, — мы ясно видели, что никто из них не пришел еще к твердому решению, с кем ему быть, рискнет ли он жизнью.
Должно быть, поэтому Йожо Дебнар, стараясь мирным тоном сгладить насмешку, ответил заведующему лесопилкой:
— А лучше всего подать просьбу нынешнему правительству и нашим «покровителям», чтобы они любезно учли это самое… что нам хотелось бы по-другому…
Все рассмеялись.
— Как дойдет до дела, каждый свое место отыщет, — учитель, видимо желая закончить спор, повторил мысль нотариуса.
Но Безак не оставил за ним последнего слова.
— Э, не верьте этому, — возразил он, — не каждый… Ей-богу, не каждый…
Доктор, поворачивая вертел, воскликнул:
— Живанка готова!
В тот же миг Дежо Сламка направился к бочонку под елочкой и крикнул:
— Внимание! Вышибаю втулку!
Тут дело, как водится, пошло… Угощение было из ряду вон, сочное жаркое запивали холодным пивом. Одних чуть ли не тошнило, другие утирали жирные подбородки, и все в один голос хвалили Безака за его догадливость.