На все эти вопросы была одна отгадка. Костя крепко запомнил слова, которые сказал ему старик Андреев в день их первого знакомства, — от своей и любой другой работы не бегал, своего плеча под чужой ношей не жалел.
Но главная причина его неожиданной и быстрой популярности заключалась, конечно, не в этом. И на бригадирство Сигалаева рекомендовал Заботин не за красивые глаза.
Однажды во время обеденного перерыва Костя Сигалаев сидел за своим верстаком, пил из бутылки молоко, закусывал белой булкой.
А на верстаке перед ним, прислоненная к ящику с инструментами, лежала давняя, вырванная из журнала страница с фотографией, на которой была изображена «деревня будущего».
И случилось в это время проходить мимо сигалаевского верстака Алексею Ивановичу Заботину. Увидев, что, заглядевшись на какую-то картинку, Костя ничего не замечает вокруг, Алексей Иванович подошел к нему сзади и заглянул через плечо.
Новые, белые, абсолютно одинаковые десятиэтажные жилые дома необыкновенной красоты, расположенные на фотографии ансамблем друг около друга, и рощица-сквер около домов заворожили и Заботина. Несколько секунд, стоя за плечом Кости Сигалаева, он молча разглядывал необычную фотографию.
Наконец Костя почувствовал, что кто-то находится у него за спиной и оглянулся.
— Что это у тебя? — поинтересовался Алексей Иванович.
— Деревня будущего, — улыбнувшись, ответил Костя.
— Что-что? — удивленно поднял брови Заботин.
— Деревня будущего, — не переставая улыбаться, повторил Костя, — или город завтрашнего дня. Вот бы пожить в таких домах, Алексей Иванович, а?
— А почему деревня будущего?
— Название такое у картинки.
— Откуда она у тебя?
Костя рассказал историю вырванной из журнала страницы.
— В офицерском казино нашел? — переспросил Заботин.
— На полу валялась…
— И с тех пор хранишь ее у себя?
— Я ее все время в кармане ношу.
— А почему?
— Я ведь, Алексей Иванович, в монастыре, в келье родился. А сейчас в бараке живу.
— Знаю, но помочь пока ничем не могу.
— Я ничего и не прошу. Вы и так для меня столько сделали — всю жизнь по старым бы временам богу молиться надо… А картинка эта — так, мечта… Может, когда-нибудь и будут люди жить в таких домах. Но только, наверное, не скоро это будет.
— Почему же не скоро? Придет время, и начнут такие дома строить. Может быть, и на нашем веку еще начнут.
Костя отложил в сторону булку, бутылку молока и встал из-за верстака.
— Алексей Иванович, скажите, а могли бы мы сами такие дома построить?
— Как это «мы»?
— Рабочие. Ну, хотя бы рабочие нашего завода.
— Не понимаю…
— Алексей Иванович, все же на свете рабочими руками делается — машины, корабли, заводы. И дома тоже рабочими руками строятся…
— Яснее говори. Ты к чему клонишь?
— А вот к чему. Скажем, после смены собрались мы все вместе, кому жилплощадь остро требуется, и пошли дом строить. Кирпичи-то класть — дело нехитрое. Вон какие приборы выпускаем, а дом, он что же — хитрее наших приборов?
Заботин молча смотрел на Костю Сигалаева.
— Отработали сегодня после смены три часа, завтра три часа, послезавтра, — продолжал Костя, — а через полгода, глядишь, и дом готов. И тогда все, кто аккуратно трудился, имеют право в этом доме комнату получить или даже квартиру…
Заботин молчал.
— Ну, конечно, инженеры потребуются, чтобы руководить, — развивал Костя свою идею, — опять же стройматериалы — кирпич, штукатурка, известка… Да ведь все это завод может помочь достать. Завод — это же сила! И не в частные руки пойдет, а на общее дело.
Заботин внимательно посмотрел на Костю.
— А ну-ка, пойдем ко мне, — очень серьезно и почти строго сказал он.
Когда они пришли в комнату комитета, Алексей Иванович сел за стол, Костю усадил напротив себя.
— Ты сейчас все это придумал? — спросил Заботин.
— Я об этом все время думаю, Алексей Иванович, — грустно сказал Костя. — У меня ведь на четырнадцати метрах пять живых душ ютится. В выходной, когда берем девчонок из детского сада, повернуться негде.
Заботин закурил, откинулся на спинку стула.
— Сегодня вечером заседание завкома будет. Можешь на завкоме обо всем этом рассказать?
— Об чем об этом, Алексей Иванович?
— Обо всем сразу. Как нашел свою картинку, как носишь ее все время с собой. А главное — как ты дом предлагаешь строить. После смены. Главный принцип — кто будет строить, тот жилплощадь в этом доме и получит. Свою жилплощадь получит, которую построил своею собственной рукой! Как в «Интернационале» поется.