Но здесь, на половине разговора, остановиться было невозможно, нужно было идти до конца и избавиться ото всего, что угнетало его.
— Это я тебе потом скажу. А теперь знай, что нет у тебя на свете более близкого человека, чем я.
Банди отступил назад и засмеялся, оскалив зубы.
— Ты знал мою маму? — спросил он, поднимая руку. — Ты ее знал? Ты помнишь ее?
— Да! — Хубэр склонил голову.
— Больше не говори ничего, я все знаю! — Голос у Банди стал хриплым. — Ты мой отец? Правда?
— Да! — ответил Хубэр и подошел к нему.
Банди ударил Хубэра кулаком в грудь, потом, в диком исступлении, бросился на него и прокусил ему горло. Оба упали посреди комнаты. У Хубэра закатились глаза, он даже не сопротивлялся. Банди встал коленями на грудь отца и, ухмыляясь, топтал его до тех пор, пока слышалось дыхание.
Когда Персида приоткрыла наконец дверь, чтобы взглянуть, что там происходит, в комнате было тихо, только Банди по-прежнему ухмылялся.
1906