Депутат Яндак с интересом следил за судебным процессом. Он был доволен: все шло благополучно для Тоника. Относительно Иовановича Яндак пришел к выводу, что этот мошенник вполне заслужил петлю на шею. Очень занятый, Яндак, конечно, не мог ежедневно бывать на процессе, но в день вынесения приговора он не удержался, чтобы не поехать в суд. «Только на минутку», — решил он, потому что в половине пятого у него была назначена встреча с министром народного просвещения Габрманом, а вечером он должен был выступать на митинге в Коширже.
Зал суда наполняла возбужденная публика, на местах прессы было полным-полно, и, несмотря на открытые окна, в зале стояла страшная духота. Когда Яндак вошел, председатель суда допрашивал швейцара «Синей звезды» Мюллера. Мюллер, правда, был допрошен на второй день процесса, но во время судебного следствия в свидетельских показаниях обнаружилось несколько противоречий, и присяжные потребовали, чтобы до вынесения вердикта свидетель Мюллер был допрошен еще раз.
Показания Мюллера были очень важны, и об упомянутых им «четырех или пяти минутах» много говорилось в зале суда. Еще в полиции Мюллер показал, что, по его мнению, подсудимый пробыл во втором этаже отеля четыре или пять минут. «Я не настаиваю на четырех или пяти минутах, — сказал он, — но твердо уверен, что он пробыл наверху менее четверти часа». То же самое Мюллер заявил на суде. Это показание легло в основу судебного следствия. Возможно ли за срок от четырех до пятнадцати минут связать человека, заставить его отдать деньги, документ или выдать тайну, убить его двадцатью ударами топорика, налить в умывальник воду, вымыться мылом и мочалкой и уйти? Прокурор уверял, что вымогательство денег, документа или тайны ничем не доказано, все же остальное можно легко сделать за четверть часа и даже за пять минут, не говоря уже о том, что правильность определения времени свидетелем Мюллером не поддается никакой проверке. Защитник, разумеется, с горячностью объявил вздорным предположение, что за такой короткий срок можно совершить всю эту совокупность деяний. Швейцар отеля «Синяя звезда» стал мишенью перекрестных допросов со стороны председателя, прокурора, защитника и присяжных.
Такому же допросу он был подвергнут и в день вынесения приговора. «Так сколько же минут прошло?» — повторяли допрашивающие, каждый на свой лад, а перепуганный подсудимый не сводил черных глаз со свидетеля, от ответов которого зависела его судьба.
Но Мюллер не колебался.
— Минут пять. И уж конечно не четверть часа, — упрямо твердил он.
Председатель положил на стол часы и спросил свидетеля, как долго, по его мнению, длится этот допрос.
— Полчаса или немного больше, — ответил тот, и председатель объявил, что допрос длится двадцать шесть минут. Учитывая необычную и волнующую свидетеля обстановку, нельзя было не признать, что время определено им довольно точно.
Но прокурор не сдавался.
— Скажите, свидетель, — спросил он, — а может быть, все-таки подсудимый пробыл там больше четверти часа? Минут восемнадцать, двадцать?
— Нет, — недовольным тоном отвечал свидетель.
— Вы говорите «нет», но откуда такая уверенность? Может быть, это только упрямство? Есть немало людей, готовых скорее дать, разрезать себя на куски, чем сказать «да», если они раньше сказали «нет». Стало быть, вы считаете совершенно исключенным, что могло пройти больше четверти часа?
— Да.
— Мотивируйте в таком случае вашу уверенность, ведь вы сами признали, что не смотрели на часы.
— У меня в таких делах наметан глаз.
— Эх, — махнул рукой прокурор, — разве можно верить вашему наметанному глазу! Вот вы с такой же уверенностью сочли подсудимого Иовановича евреем, да еще типичным. Если для вас каждый брюнет — еврей, весьма возможно, что пять минут превращаются у вас в минуту. Кстати говоря, это всем нам хорошо известно, — колко прибавил он. — У вас говорят постояльцу: «Через пять минут все будет готово», а ждать приходится полчаса!
Защитник энергично запротестовал против таких выпадов обвинителя.
После выступления представителя обвинения и защиты присяжные удалились на совещание. Прокурор, еще знакомясь с делом, усомнился в том, согласятся ли восемь из двенадцати присяжных признать Иовановича виновным в убийстве и отправить его на виселицу, учитывая полную необъяснимость мотивов этого преступления и спорные «четыре-пять минут» свидетеля Мюллера. Поэтому прокурор на всякий случай взвалил на Иовановича обвинения во всех грабежах, кражах и похищениях женщин, совершенных за последнее время в Праге, Карловых Варах и Марианских Лазнях, в том числе и в таких, по которым против Иовановича, да и вообще против кого бы то ни было, не было никаких улик.