Мы едем в Литву, в Каунас. На границе в наше купе посадили какого-то господина. Он хорошо говорил по-немецки и расспрашивал нас обо всем, что только можно, с явным умыслом выпытать, какую цель преследует наша поездка. Но мы были подготовлены к этому и знали, как отвечать. Литва вела войну с реакционной тогда Польшей{314}, кажется, за Вильно, а у чехов тоже были свои споры с поляками из-за Тешинской области{315}. Вот почему нам хотелось создать впечатление, что никаких официальных полномочий мы не имеем и едем лишь с целью поверхностной информации о положении в Литве. Ночь пришлось провести в переполненном и полуразрушенном Каунасе. Это была одна из самых отвратительных ночевок за всю мою жизнь. Зато наша ложь накануне в поезде имела совершенно неожиданный результат. Утром явился чиновник и сообщил, что нам приготовлено более приличное помещение. Чрезвычайно удивленные, мы переселились на новое место. А на следующий день в Каунасе состоялся парад литовской армии. Мы, конечно, даже не предполагали, что он был устроен специально для нас, и сознательно на него не пошли, опасаясь подозрений в шпионаже. Поняли мы это, лишь увидев первую страницу местного официоза «Летува», где нашему приезду была посвящена обширная передовая и, кроме того, еще специальная статья. В ней обиняками намекалось на возможность заключения чехословацко-литовского союза. Вечером в польском кафе братья поляки пронзали нас полными ненависти взглядами. Позднее мы были приглашены к министру иностранных дел, который принял нас весьма любезно и с радостью готов был показать все, что только мы пожелаем осмотреть. Мы вели беседу очень осторожно и снова настойчиво давали понять, что не имеем никаких официальных полномочий, что наши намерения ограничиваются самой предварительной информацией. Поскольку министр тоже был дипломатом, он и словом не обмолвился о поляках, хотя наверняка должен был прочесть обе статьи в «Летуве». Затем, в сопровождении двух гидов, предоставленных в наше распоряжение министром, мы осмотрели город и совершили поездку в литовскую деревню. Несомненно, в союзную Латвию о нас тотчас же была отправлена депеша.
Дальнейшее путешествие по прибалтийским государствам оказалось уже довольно легким. Снова шпики, снова навязчивые расспросы и снова доброжелательный прием как в Риге, так и в Таллине. В Риге мы были приглашены на заседание парламента. Нас зазывали в семьи, где происходили интересные споры, в министерстве нас осаждали местные коммерсанты, выспрашивая, чем бы можно было торговать с Чехословакией, к нам липли бежавшие из России белогвардейцы и т. д. и т. п.