Агнеса кончила укладывать волосы.
– Ну все, Фрида, краше ты уж не будешь, – говорит она.
– Дорогая ты моя, но так, по-моему, очень красиво. Спасибо тебе!
Они еще раз придирчиво оглядывают ее и находят, что теперь прическа гораздо лучше, наряднее сделать невозможно.
– Я думаю, нам надо поторапливаться, давай-ка платье надевать.
– Да, пора уж, наверно. Ах, Агнесочка, ты не представляешь себе, какое у меня удивительное чувство.
– Да что ты!
– Подумай – обряжаться невестой... Прямо как во сне. Даже не верится, что это наяву.
– Знаешь, если б ты хотела послушать моего совета, надела бы ты лучше свое черное праздничное платье, оно тебе так к лицу.
– Ну что ты говоришь, Агнеса, дорогая. Как же можно!.. – Фрида взирает на нее в величайшем изумлении, чуть ли не расстраиваясь из-за того, что она способна предложить такое. – Невеста же должна быть в белом, ведь это радостный праздник.
– Да знаю я, но только... ну, такое мое мнение. А там делай, как тебе угодно.
Они делают, как Фриде угодно. Да и странно, если бы было иначе, ведь она и справила себе белое платье единственно ради этого дня, сидела, шила много ночей подряд. И о чем она только не перемечтала, пока над ним трудилась! Агнеса помогает ей надеть его. Оно такое красивое и наглаженное, надо постараться ничего не измять. И чтоб кружева нигде не подогнулись. Вот только сорочка сзади исподнизу выглядывает. Что же делать, придется ее прикрепить.
Агнеса прислушивается:
– Никак пастор пришел.
– Что ты, не может быть, – тихо говорит Фрида, чувствуя, как кровь отливает от лица.
– Да ты послушай, как там все примолкли-то.
– Тогда нам надо поскорее кончать, – еле слышно говорит Фрида.
Юнас осторожно стучит в полуоткрытую дверь.
– Пастор пришел, – благоговейно шепчет он.
– Юнас, миленький, это ты? Нет, не смотри на меня, еще нельзя. Но мы сейчас, сейчас, вот только прикрепим в одном месте, и все. Пастор уже здесь, говоришь. Значит, подошел наш час... Странно, и чего это она высовывается? Агнесочка, ты уж поторопись, ладно?
– Да ты хоть стой спокойно, чтоб мне подобраться!
– Да, да, конечно... Юнас, что пастор-то сказал?
– Пастор что сказал? Он ничего не говорил.
– А ты-то с ним поздоровался?
– Нет, я сразу ушел, как его завидел.
– Ушел?
– Да, сразу к вам наверх пошел.
– А, ну да, ну да, чтобы нам сказать, это ты хорошо сделал. Сейчас вот еще венец наденем – и я готова. Юнас, миленький мой, все ли там как следует, внизу-то?
– Да вроде все, Фридочка, очень даже красиво.
– Горшки-то с цветами там ли стоят, где надо?
– Как будто там, да.
– А кружевные салфетки на скамеечках, Хульда про них не забыла?
– Не забыла, нет, лежат.
– Да, а торт-то? Торт, Юнас! Точно ли его принесли?
– Этого не скажу, а только я видел, как Клас принес большущую коробку, так я думаю, не с тортом ли она.
– Да, наверно, с тортом. Хоть бы все прошло благополучно. Чтобы все было так, как должно быть. В этот большой и торжественный день в нашей жизни. Они кофе-то пили, Юнас?
– Как же, пили, пили.
– Ты приглашал ли их угощаться?
– А без надобности было, Фридочка.
– Ну все, теперь ты, можно считать, готова, – говорит Агнеса и в последний раз окидывает ее критическим взглядом.
– Готова! Ну спасибо тебе, Агнеса, хорошая моя. Теперь входи, Юнас, иди же, иди сюда, теперь тебе незачем за дверью стоять.
И Юнас входит. Он останавливается, пораженный восхитительным видением, сияющим там, посредине комнаты, ослепительно белым и прекрасным. Это Фрида, его любимая Фрида, и у него даже голова начинает кружиться от счастья. Он смотрит на нее блестящим взором и не может насмотреться, не может поверить, что это правда.
– Ну что, мой друг, нравлюсь ли я тебе?
– Да, – отвечает он охрипшим голосом, и слезы застилают бедняге глаза. Он ничего больше не может выговорить, только все сжимает ей руку, словно в избытке благодарности, снова и снова.
– Тогда все хорошо, – шепчет Фрида и всхлипывает. – Тогда пойдем с тобою вниз. – И она вытирает глаза, прикладывает к ним носовой платок, чтобы не показать охватившего ее волнения.
– А букет-то венчальный! – восклицает Агнеса и идет за ним к вазе, обжимает стебли полотенцем – это яркие гвоздики с зеленью.