…А как теперь не хватает мне камусовых унтов, которые сшила Цэвлэ, когда была еще совсем молоденькой. До чего же они были мягкие и теплые… Я шел по лесу, словно возвращаясь в свою молодость.
Я подошел к ручью, который не раз вставал преградой на моем охотничьем пути. На осеннем ветру качался и шумел лес. Пожелтевшие листья берез блестели на солнце, словно слитки золота. Вот и бурелом, где я обычно делал привал в трескучие морозы… Как хорошо было сидеть у костра… Бывало, и прикорнешь, подложив под голову седло.
С горного плато донесся рев молодого изюбря, и тут же где-то недалеко сиплым голосом отозвался старый самец. Время гона кончается — голоса уже не те. В разгар гона от рева изюбрей дух захватывает.
Старики раньше говорили: кто услышит рев изюбрей, тому будет сопутствовать удача и уготована долгая жизнь. Я по себе знаю, как их рев пробирает до самого сердца, как кружит он голову. И пускай болтали злые языки, будто охотнику за его грехи суждена короткая жизнь — мне уже за шестьдесят, и свое я прожил. Десять лет я не слышал этот забытый, волнующий сердце призывный рев. Теперь он кажется удивительным, хочется слушать да слушать его без конца.
Я тут же срезал прутик и смастерил свистульку. «Раньше изюбри на мой зов обязательно прибегали, а придут ли сейчас?» — подумал я и стал вабить. Очень скоро на лесной опушке появился сизый красавец. Остановился как вкопанный, настороженно водя широкими ноздрями. «Смотри-ка, пятилетний изюбрь! Как же мне не узнать тебя, если в свое время я даже ночью безошибочно определял твой возраст», — прошептал я, и меня охватила гордость за свои молодые годы.
…Во времена самовластия и деспотизма человека готовы были живьем загнать в ад. Мне никогда не забыть тех двух суток, которые я провел в резиденции князя. В таком сложном положении я, кажется, ни разу в жизни не оказывался, но меня выручила тогда моя охотничья смекалка. Недаром же я с детства днями и ночами пропадал в лесу, изучая его обитателей.
Случилось это в один из летних вечеров, когда я вернулся домой после многодневной охоты. Меня весьма сердито встретил телохранитель князя нашего хошуна и, даже не ответив на мое приветствие, зло сказал: «Где же это ты пропадаешь, грешный убийца? Сейчас же поедешь со мной, князь вызывает тебя». Помню, как внутри у меня словно что-то оборвалось. В чем дело? Что такого я мог натворить, что даже сам князь вызывает меня?.. Наскоро попил чаю, сменил дэли и вышел из юрты, но ожидавший меня телохранитель еще больше удивил меня, сказав: «Возьми с собой ружье!» — «Не собирается ли князь моим же ружьем меня прикончить?» — подумал я.
Когда мы прибыли в резиденцию князя, телохранитель сразу же прошел к нему, оставив меня ждать в приемной. Вскоре он вышел и сказал: «Можно входить». Я тут же вскочил, открыл дверь и, упав ниц, трижды поклонился князю, дрожащим голосом приветствуя его. Он едва пошевелился в кресле и, нахмурив брови, сердито спросил:
— Почему ты не явился в тот день, когда я вызывал тебя?
— Извините меня, князь. Я только что вернулся с охоты.
— Вызывал я тебя вот по какому поводу: в ночь на пятнадцатое июля тебе нужно будет убить на солончаке пятилетнего изюбря.
Задание было не такое уж и страшное. Я немного успокоился и решил уточнить:
— Князь! Вы сказали, пятилетнего изюбря?
— Да!
— Понял, понял, — ответил я. А выйдя из покоев князя, зашел в юрту, где проживали его слуги. От них я узнал, что дочь князя занемогла, и для лечения требовалась теплая кровь изюбря. Затем направился к телохранителю.
— Приказ князя исполню, а теперь можно ли вернуться домой?
— Домой не поедешь — до пятнадцатого июля осталось всего два дня. Изюбря ты должен убить на солончаке горы Гурван Сумбэр. А пока тебе дозволено походить по охотничьим угодьям князя.
Странный приказ… Что он может означать? Почему именно пятнадцатого и обязательно ночью? Может, из-за какого-нибудь суеверия? Но приказ самого князя надо было выполнять, иначе бы мне не поздоровилось. Как же я ночью определю возраст изюбря, когда и днем-то это нелегко сделать? Он ведь дикий зверь, а не какая-нибудь домашняя овца. Есть ли вообще такой способ? И кто здесь может мне его подсказать? Местные старые охотники, которых я знал, все умерли, и теперь, конечно, не у кого искать помощи. «Как бы то ни было, надо съездить на эту гору, чтобы потом легче было ориентироваться», — сказал я себе, оседлал своего Серого и отправился на вершину горы Гурван Сумбэр, окутанную синей дымкой.