— Вот и Баатар подрос, — как бы невзначай произнесла Балджид. Ее слова прозвучали в унисон с думами Сэмджид.
— Не то слово, глава в доме.
— Славный парень…
— Что и говорить.
Баатар не подал вида, что слышит разговор старшей сестры с Балджид. Интересно, что они еще скажут; он постарался бесшумно вести своего коня. Балджид оглянулась.
— Эх, были бы мы с Баатаром ровесниками. — Тут она не выдержала и захохотала.
— Оставь! Не смущай брата, — остановила ее Сэмджид и сама засмеялась.
Баатара действительно смутил этот разговор, но чем — понять он сразу не смог. И вдруг до него дошло, что имели в виду местные парни, когда говорили о Балджид: девчонка что надо. Он стал сравнивать ее со старшей сестрой. Конечно, в Балджид не было такой душевной мягкости, но ее отличала красота. Ее смех, кокетство не могли никого оставить равнодушным. Баатар еще не вкусил плодов любви, но он был уже в том возрасте, когда надвигаются смутные предчувствия, когда душу наполняют мечты. Интуитивно он ощущал, что Балджид обладает какой-то удивительной женской тайной. Эта совместная поездка чем-то его очень волновала, она сулила какие-то таинственные открытия. Дотронуться бы до ямочек на ее щеках или коснуться розовых, как лепестки цветка, губ, ехать бы вдвоем совсем рядом — стремя в стремя. Баатар, устыдившись этих своих тайных желаний, резко осадил коня и постарался держаться на расстоянии от спутниц.
Три года тому назад Сэмджид, страстно желая представить, как сложится ее будущее, ехала по этой долине, по этим просторам, с которыми сроднилась за небольшой срок, пока они жили здесь. Три года тому назад она окончила начальную школу, и ей открылся новый путь в жизни. Пройдет еще три года… «Как предугадать, что свершится, чем они заполнятся? Не думала же я, что младшие так быстро вытянутся, подрастут. А Баатар и вправду стал великолепным парнем. Повезло мне с младшим братом. Скоро женится, станет главой семьи… Да, станет мужчиной, сможет содержать маму, младших сестер и братьев — со мной ли, без меня. Воздается, значит, человеку за испытания, лишения, познанные с малых лет. А как угадать, где живет та девушка, которой суждено стать его женой, подругой? Пусть, пусть встретится ему добрая душа, чтоб была опорой в жизни. Братик, ты-то сам еще и не думаешь, наверное, ни о ком…»
— Посмотрите, что там такое? — закричал Баатар, показывая на юг в сторону холма. Из пади, где были устроены зимние стойбища Дунгара и его соседей, валил черный дым.
— Никак наши зимовья горят! — воскликнула Балджид. Все разом повернули коней и помчались туда. Да, их зимовья были охвачены огнем; горело не одно какое-нибудь строение, горели все сразу. На всем скаку подлетели они к самому крайнему, но погасить пожар уже не было никаких надежд. Балджид, уставившись на пылающий перед ними бревенчатый дом и большой просторный коровник, с отчаянием в голосе проговорила:
— Кто же это? За что так жестоко мстят нам этим поджогом? Только человек, ослепленный ненавистью, мог решиться на такое злодейство…
«Что ты, дело не в мести бурятам. Ну кто и за что будет мстить им? Это сделал человек, который не нашел в себе сил, чтобы совладать со злобой, которую он питал против революции. Такие не только жгут зимовья в отсутствие хозяев, они еще на многое способны. Нас еще ждет трудная борьба!» — думала Сэмджид, как бы отвечая подруге.
С летних стойбищ сюда, крича и размахивая руками, верхом и на телегах неслись люди. Поднялась невообразимая суматоха. Из сомонного центра на машине примчался Аюур и с ним еще несколько человек. «Как бы это несчастье не вызвало ссоры между бурятами и халхасцами», — предостерегал Сэмджид какой-то внутренний голос, и ее вдруг захлестнула странная неуверенность: а что, если это я неправильно выполняю свои обязанности? Что, если так все пойдет и дальше, если это не остановишь? Она чуть не взмолилась: только бы не было больше таких трудных положений!.. В поджоге зимовий ей виделось лишь первое предупреждение о надвигавшихся событиях.