6
Кто мог бы понять,
что меж этих толстух,
в которых
я рифмой возился, –
с грозовых просторов
рязанский пастух
стрелой громовою вонзился?
Что,
голову на руки облокотив,
совсем поблизости,
рядом,
весь пляж и весь мир –
партийный актив
суровым
меряет взглядом?
Кто мог бы узнать,
что не из берегов
выходит море рябое, –
что он,
перешедший через Перекоп,
сигнал –
крутого прибоя?
И я увидал
в расступившихся днях –
в глазах его,
грозных и синих, –
проросший сквозь нэп
строевой молодняк,
не только –
осенний осинник.
7
И вот –
он свердловцем,
а я рифмачом.
И моря –
нежна позолота.
Но мы не забудем
его
нипочем –
воронежского
болота.
Мы с ним не на пляже,
мы с ним – на ветру,
и дали –
тревожны и сини…
И я – запевала,
а он – политрук,
лежим в болотной трясине.
Но мы не сдадимся
на милость врага,
пощады его
не спросим.
В лицо нам – звезда,
светла и строга,
взошла
и глядит из-за просек.
И если так надо, –
под серым дождем,
как день ни суров
и ни труден, –
и ночи, и годы,
и дольше прождем,
пока
не избудем буден.
8
И только,
прижавшись к плечу плечом,
друг друга
обмерив глазом,
над верным вождем,
над Ильичем,
мы вспыхнем
и вспомним разом:
как на море буря,
мачтой маша,
до слез начинает
захлестывать,
как –
лирика это или душа –
бьет в борт
человечьего остова.
И море,
откликнувшееся на зов,
плеснет,
седо и клокато,
взгремит
от самых своих низов
до самых
крутых накатов.
И в клочья
разорвана тишина,
игравшая
в чет и нечет,
и в молнии –
снова земля зажжена,
и буря
и рвет и мечет!
1925
Изморозь
1927
Эстафета
Что же мы, что же мы,
неужто ж размоложены,
неужто ж нашей юности
конец пришел?
Неужто ж мы – седыми –
сквозь зубы зацедили,
неужто ж мы не сможем
разогнать прыжок?
А нуте-ка, тикайте,
на этом перекате
пускай не остановится
такой разбег.
Еще ведь нам не сорок,
еще зрачок наш зорок,
еще мы не засели
на печи в избе!
А ну-ка, все лавиной
на двадцать с половиной,
ветрами нашей бури
напрямик качнем.
На этом перегоне
никто нас не догонит.
Давай? Давай!
Давай начнем!
Что же мы, что же мы,
неужто ж заморожены,
неужто ж нам положено
на месте стать?
А ну-ка каблуками
махнем за облаками,
а ну, опять без совести
вовсю свистать!
Давайте перемолвим
безмолвье синих молний,
давайте снова новое
любить начнем.
Чтоб жизнь опять сначала,
как море, закачала.
Давай? Давай!
Давай начнем!
1927
Русская сказка