1927
Три Анны
Раньше
воспевали роковую
женщину
как таковую,
и от той привычки
вековой
плохо приходилось
«таковой».
Ревностью
к романтике пылая,
классиков преданья
сохранив,
всем,
кого пленяет
жизнь былая,
в женский день
расскажем мы про них.
Женщина у предков
трактовалась странно:
как бы
ни была она тиха, –
в гроб вогнав любовью,
Донну Анну
полагалось
воспевать в стихах.
Пяльцы,
кружева
да вышиванье,
бледность щек
и томность глаз,
воплотясь
в блудливом Дон Жуане,
возносил в ней
феодальный класс.
А когда она,
поверив слепо,
принимала
этих сказок вздор,
приходил
карать ее из склепа
оскорбленный в чувствах
Командор.
В прах распался
феодальный замок,
тонких шпаг
замглился ржавый шлак,
но от прежних
обреченных самок
женщина
далеко не ушла.
Тех же чувств
наигранных горенье,
то же
«Дона» Вронского лицо,
и другая Анна,
по фамилии Каренина,
падает
под колесо.
С Командором вровень,
схож по росту,
охраняя
давних дней устой, –
феодалов
каменную поступь
через труп ее
пронес Толстой.
И хоть брови –
небо подпирали:
«Мне отмщение, и аз воздам», –
вывод был
из графовой морали:
женщине
нужна узда.
Наше небо
засветилось выше,
Дон Жуанов
страсти сократив,
но еще не всеми
четко слышен
наших песен
явственный мотив.
Жизнь –
литературы
многогранней:
жизнь не смотрит
прошлому в глаза,
и о третьей,
настоящей Анне
нам еще
никто не рассказал.
Не во взорах,
от влюбленья вялых,
жизни и борьбы
не вдалеке, –
тысячи
машинных ровных прялок
кружатся
в большой ее руке.
Десять лет
у нас уже жива она,
ей не страшен
древних басен гнет:
подпусти к ней только
Дон Жуана, –
отлетит –
лишь бровью шевельнет.
К диспутам публичным
не готовясь,
без особых
в том учителей, –
покажись
какой-нибудь толстовец –
с бороды
утрет ему елей.
Скажете:
«Да это ведь агитка,
ждут живого
человека все».
Что ж,
портрет мой
не на рифмах выткан,
ткал его
Ивано-Вознесенск.
И об нашей
Анне Куликовой
разговор немолчный –
на станках;
вон –
ее портрет опубликован
в номере десятом
«Огонька».
Не грозитесь,
«каменные гости»,
отойдите
в темных склепов тень.
Ваши Анны –
тлеют на погосте,
наши –
ткут и вяжут
новый день.