Кружится, вьется Земшар,
все изменя.
Возле меня щек жар,
возле меня,
возле меня блеск глаз,
губ зов,
жизнь повторяет давний рассказ
с азов!
1950
Золотые шары
Приход докучливой поры…
И на дороги
упали желтые шары
прохожим в ноги.
Так всех надменных гордецов
пригнут тревоги:
они падут в конце концов
прохожим в ноги.
1956
«Вот и кончается лето…»
Вот и кончается лето,
яростно рдеют цветы,
меньше становится света,
ближе приход темноты;
Но – темноте неподвластны,
солнца впитавши лучи, –
будем по-прежнему ясны,
искренни и горячи!
1955
«Стихи мои из мяты и полыни…»
Стихи мои из мяты и полыни,
полны степной прохлады и теплыни.
Полынь горька, а мята горе лечит;
игра в тепло и в холод – в чет и нечет.
Не человек игру ту выбирает –
вселенная сама в нее играет.
Мои стихи – они того же рода,
как времена круговращенья года.
1956
Простые строки
1
Среди зеленой тишины
нахлынувшего лета
не все вопросы решены,
не все даны ответы…
Но ясен мне один ответ,
без всяческой подсказки,
что лучше в целом мире нет
той, кто пришла из сказки;
Чьи неподкупные глаза
в лицо беды смотрели,
то голубея, как гроза,
то холодней метели.
Мне скажут: вот, опять про то ж!
Знакомая затея,
что лучше той и не найдешь,
кто зорьки золотее!
О вы, привыкшие к словам –
казенным заявленьям,
все это сказано не вам,
а младшим поколеньям!
2
Я не могу без тебя жить!
Мне в дожди без тебя – сушь,
мне и в жары без тебя – стыть,
мне без тебя и Москва – глушь.
Мне без тебя каждый час – с год,
если бы время мельчить, дробя;
мне даже синий небесный свод
кажется каменным без тебя.
Я ничего не хочу знать –
слабость друзей, силу врагов;
я ничего не хочу ждать,
кроме твоих драгоценных шагов.
3
Что же – привык я к тебе, что ль?
Но ведь, привыкнув, не замечают.
Все превращает любовь в боль,
если глаза равнодушно встречают.
А на тебя я – и рассержусь,
не соглашаешься – разругаюсь,
только сейчас же на сердце грусть,
точно на собственное не полагаюсь;
Точно мне нужно второе, твое,
если мое заколотится шибко;
точно одно у них вместе жилье,
вместе и горечь, и вздох, и улыбка.
Нет, я к тебе не привык, не привык,
вижу и знаю, а – не привыкаю.
Может, действительно ты – мой двойник,
может, его я в стихи облекаю!
1960
Сахарно-морожено
Сахарно-морожено,
аж снег скрипит;
все поле завороженно
сверкает – спит.
Сидят в квартирах
школьники,
стучат часы;
седой зимы
затворники –
в стекло носы.
Не то чтоб
мы захныкали,
то был бы срам,
но все-таки –
каникулы
иные снились нам.
Пришлось
погодой лютою
прикрыть катки,
как носа
ни укутывай
в воротники.
Но есть
такое мнение,
что сдаст мороз
и будет
потепление,
решив вопрос.
У мальчиков,
у девочек
сиянье глаз:
им хочется,
как белочкам,
пуститься в пляс…
Все елочки,
все сосенки
снег облепил;
не видят они
сослепу,
кто их ослепил.
Поутру рано
встанемте
и – на катки,
сменив на лыжи
валенки
и на коньки.
Помчимся
пританцовывая,
забелим бровь, –
на щечках враз
пунцовая
зардеет кровь.
И лыжни вновь проложены,
и вдаль бегом;
и сахарно-морожено
блестит кругом!
1959
Соловей
Вот опять
соловей
со своей
стародавнею песнею…
Ей пора бы давно уж
на пенсию!
Да и сам соловей
инвалид…
Отчего ж –
лишь осыплет руладами –
волоса
холодок шевелит
и становятся души
крылатыми?!