Илисие Колчериу не вернулся с фронта. Он погиб где-то в излучине Дона. Известие о его смерти принес вернувшийся из плена солдат, пришедший домой уже после Траяна. Он разыскал Ирину, рассказал ей, как у него на руках умирал смертельно раненный в живот Илисие, и поведал последнее свое желание: «Пойди и скажи ей, что в смертный час я только о ней и думал». И опять Ирина проплакала много дней подряд, не находя себе места. Тогда-то Траян испугался за нее второй раз, но он все так же сидел на лавке и молча страдал. Однако все это прошло и быльем поросло, и никто из них уже не вспоминал об этом.
За последние годы Траян все чаще стал замечать, что Ирина не спит ночами, думает, вздыхает, а иногда даже плачет. Он знал, что и у нее есть свои огорчения и трудности, но ни о чем не спрашивал, про себя переживая свою печаль. Когда Ирину выбрали председателем сельсовета, он очень гордился, хотя и ничего не говорил. Однако эта честь принесла ей много хлопот, о которых он узнавал от посторонних людей. В это же время случилось и подлое дело, подстроенное Викентие Пынтей, когда Ирину заподозрили в воровстве. С тех пор Викентие был единственным человеком, которого Траян глубоко и упорно ненавидел, хотя никак не обнаруживал своей непримиримой ненависти. Потом Ирину отозвали в председатели коллективного хозяйства, и заботы ее выросли как на дрожжах. Для дома у Ирины не оставалось ни минутки, всем хозяйством в доме заправляла их дочь Аурика. Ирина пропадала на работе. Она уходила с самого утра и возвращалась поздно вечером, веселая или усталая, печальная или напевая песенки, запомнившиеся с юных лет. Она и раньше не часто делилась своими мыслями с мужем, а теперь они и вовсе редко разговаривали. Ирина не таила зла против Траяна, но давно уже привыкла все переживать в одиночку, и не могла побороть этой привычки. Советы она чаще всего держала с Аурикой или посторонними людьми. А он, Траян, что он мог сказать? Он молча сидел на лавке, или работал во дворе, или копался в саду. Ради Ирины, видя, как она волнуется, он вступил в коллективное хозяйство, ради нее вкладывал всю душу в работу, считаясь одним из самых трудолюбивых работников. Он чувствовал, что в хозяйстве случаются такие вещи, которых лучше бы и вовсе не было. Доводилось ему слышать, как обменивались мнениями крестьяне, собираясь за стаканчиком вина в кооперативе или вечером у чьих-нибудь ворот. Он мог бы расспросить обо всем этом Ирину, но молчал, видя, что и она все переживает молча. Вот и сейчас он чувствовал, что что-то произошло…
— Ирина, ты сегодня, наверно, и не ела ничего? — спросил он, собираясь потушить лампу. При желтом ее свете он казался еще более белокурым и куда моложе своих сорока лет.
— Нет, не ела, да мне и не хочется, — ответила Ирина, приподнимаясь на локте и удивленно взглядывая на мужа, будто забыла, что он в комнате. — А Аурика где?
— В клубе, — ответил Траян, понимая, что жена это знает, но хочет переменить разговор.
Потом он задул лампу, разделся и тихо лег рядом с женой. Он лежал, не смыкая глаз, и прислушивался, словно хотел сосчитать, сколько раз она вздохнет. Но немного пришлось ему насчитать, потому что Ирина вдруг спросила его усталым и почти равнодушным голосом:
— Скажи, Траян, что ты думаешь о нашем коллективном хозяйстве?
— А что же мне думать? — удивился тот.
— Как дела идут, хорошо или плохо?
— Почему же плохо? Урожай собрали добрый. У каждого полны амбары, все довольны.
— Ты думаешь, все довольны?
— Ну, всем не угодишь, так уж люди устроены.
— Я не только об урожае, а вообще о хозяйстве…
— Не ломай голову, дальше лучше будет, поначалу всегда тяжело, сама знаешь. Не расстраивайся…
— Нет, Траян, коли думаешь чего, говори, не таись.
Ирина заговорила громко, отчетливо, словно от его ответа зависела судьба всех запутанных дел в хозяйстве. Конечно, было у Траяна свое мнение, но ему очень трудно было его поведать. Он привык молчать о том, что думал, а теперь вдруг сказать вслух…
— Да какая у меня думка? Ты ведь знаешь, что я был за коллективное хозяйство и теперь тоже… Я не жалею…
— Не про это речь. Я знаю, что ты не жалеешь. Но есть ли в нашем хозяйстве люди чуждые, что ли?..
Ирина чувствовала себя очень неловко. Она сама не знала, зачем затеяла этот разговор с Траяном. Никогда она с ним не советовалась и теперь не знала, какого ответа от него ждет. Ей очень не хватало хорошего близкого друга, с которым можно было бы посоветоваться, потому что ей казалось, будто все ее мысли какие-то неправильные.