— Поехали со мной к Бетлену Габору! — сказал господин Корлат.
— Чтобы меня вынудили уехать, как графа Турна? Я хочу домой, господин Корлат! Хочу в Хропынь. Может, окольными путями вокруг земли, ведь как выяснилось, к радости одних и ужасу других, — она круглая!
— Вы заболели меланхолией!
— Сэр Томас иногда называет меня Гамлетом.
— Кто это?
— Человек здравого ума, который превратился в безумца, оттого что жил в больном мире. Метр Шекспир написал о нем пьесу.
— Я не слыхал о метре Шекспире. Я руководствуюсь Вергилием, мой друг! Верно, закончу свои дни учителем латыни.
— Вы счастливый человек, господин Корлат.
В тот вечер Иржик и Корлат играли в кости с какими-то незнакомцами в купеческом доме в Галате. Иржик выиграл и затем три дня и три ночи кормил всех подряд. Колотил кулаком по столу. Швырял деньги нищим под окнами. Танцевал гальярду и танец мечей, улюлюкая при этом по-ганацки и требуя от всех подряд правильно произнести звук «рж» в слове Кромержиж. Расхаживал по зале гоголем.
Кто-то принес весть, что только что по приказу султана шелковым шнурком был задушен бывший визирь Мере-Хюсейн. Греки в зале пили за здоровье султана. Патриарх Кирилл{142} молился за него во время воскресной службы в церкви Божьей матери всеблаженнейшей. Патриарх симпатизировал английскому послу сэру Томасу Роу после того, как тот убедил его в богословском диспуте в близости кальвинизма и православия, что подтверждается готовностью кальвинистов содействовать расцвету греческой церкви в Турции. Потому патриарх молился и за успехи английского торгового дома, дабы господь уберег английские корабли от турецких пиратов и испанцев.
Близилась пасха.
На рассвете греческие девушки выходили на зеленые луга. Мыли в росе глаза, чтобы яснее был взгляд, и щеки, чтобы уберечь от морщинок. Собирали в траве первоцветы и плели из них венки. Танцевали на восходе солнца ромайку.
И вот настал праздник крашеных яиц. На всех греческих церквах и церквушках гремели и заливались большие и малые колокола. «Христос воскрес!» — взывал патриарх на все стороны света и на всех языках Стамбула.
Янычарские полки на кораблях и каиках переправлялись через Босфор на азиатскую сторону. Молодой султан Мурад IV устраивал им смотры на параде войск в Кадыкёй, древнем Калхедоне. Он сидел на мраморной террасе и весело улыбался. Зеленые знамена склонялись перед ним. Гремела музыка.
Войска отправлялись в Персию.
16
У священника Исаакиоса было семеро детей. Пять сыновей и две дочери. Старший сын был монахом на Афоне. Двое других жили в Ускюдаре и торговали изюмом и финиками. Еще один служил писарем в Фанаре. А самый младший рыбачил на Черном море в деревушке Белград. Старшая дочь была замужем за отцом Феодором и жила в предместье Топхане, а младшая дщерь Исаакиоса, семнадцатилетняя Зоя, оставалась пока дома, утешая родительскую старость.