В Вариной записной книжке было уже несколько десятков адресов, сбоку помеченных черточкой. Не одну улицу исходила она по объявлениям — в Адмиралтейской части, на Песках, в Коломне, и всякий раз кто-нибудь ее опережал. Случалось, что Варю не пускали даже в квартиру. Прислуга, держа дверь на цепочке, отвечала: «Опоздали, чуть бы пораньше». Встречали и оскорблениями: «Шляются тут всякие, неделю назад наняли». Варя давала себе слово бросить поиски места, но снова шла на угол за газетой. В «Петербургском листке» печатались объявления о найме горничных, кухарок и репетиторов.
Однажды подвел будильник. Хорошо, что спохватилась квартирная хозяйка. Наскоро умывшись, Варя выскочила из дому. По дороге в школу купила газету, но просмотреть ее перед уроком не успела. Софья Андреевна с запудренными отеками на лице ожидала Варю в учительской и сразу повела в свою молельню:
— Роднушка, я так тревожилась, вчера мне показалось, что вам нездоровится. Наверно, питаетесь плохо. Ох, если бы моя воля! Но я непременно попрошу господ попечителей.
Стеклянные глаза Софьи Андреевны подобрели. Она усадила Варю за свой стол, сама села напротив и, молитвенно вскинув руки, заговорила. Голос ее звучал непривычно ласково:
— Скоро Никола зимний.
Православные святцы богаты храмовыми праздниками. Чему же радуется начальница? Варя молчала.
— Ох, молодость! — сокрушалась Софья Андреевна. Ее взгляд скользил то по Вариному лицу, то по иконе чудотворца. — Святая простота! Никола зимний ей ни о чем не говорит.
Она снова вскинула руки, как бы призывая в свидетели небо.
— Голубушка, Варенька, а как зовут нашего благодетеля, императора? Имя-то царю-батюшке дали в честь Николая Чудотворца. Я заготовила адрес и прошеньице на высочайшее имя. Вы, дорогая, покрасивее перепишите, чтоб чувствовалось наше уважение к монаршему престолу.
Варя чертежным пером старательно переписала прошение. Поздравляя императора, начальница выпрашивала на поддержание своей школы пять тысяч рублей.
Приподнятое настроение не сделало Софью Андреевну щедрой. Она велела Варе доехать до Большого проспекта на конке, а извозчика нанять лишь у Тучкова моста.
— Не садись в первые встречные сани, выбирай с полостью побогаче — медвежьей. К высочайшему подъезду нанимаешь. На совесть извозчичью не надейся, заранее поторгуйся, а то обдерут. Если им, дармоедам, верить, то овес дороже пшеницы; на чай дай пятак. За это пусть скажет спасибо.
Канцелярия по принятию прошений на высочайшее имя помещалась на Исаакиевской площади. Едва Варя перешагнула порог Мариинского дворца, как очутилась в минувшем веке. Молчаливые лакеи в расшитых ливреях и длинных белых чулках стояли у дверей, бесшумно сновали по коридорам, разнося на серебряных подносах чай и почту.
Разыскивая канцелярию, Варя очутилась на деревянной лестнице-подъеме без ступенек. Лакей осторожно катил вверх кресло, в котором полулежал дряхлый сенатор. На поворотах старик чуть приоткрывал глаза, чтобы сразу же опять впасть в забытье.
На лестнице Варю догнал лакей, провел ее к сенатору, очень похожему на того, что дремал в кресле-коляске.
Важный старик сидел под огромным портретом Николая II и чуть шевелил губами. Варя с трудом поняла: «Божий помазанник щедр и милостлив, но не грех ли обременять его мелкими, обывательскими просьбами?»
Уйти, не отдав прошения, Варя не могла: Софья Андреевна ее завтра же прогонит. Варя заставила себя улыбнуться. Ей пришла в голову спасительная мысль.
— Нашей начальнице благоволит государыня императрица. Без ведома ее величества вряд ли…
Недавно сенатор отказал просителю, который произвел на него впечатление сущего попрошайки и афериста. А тот оказался вхож в распутинский дом. На докладе императрица не позволила сенатору прикоснуться к ручке и ледяным тоном посоветовала не обижать ее друзей. Боясь снова попасть впросак, старик жестом показал Варе, что уважил ее просьбу. Уходя из кабинета, она видела, как он почтительно положил прошение в папку для доклада императору.
Вручив прошение, Варя вдруг почувствовала усталость. Она не помнила, как очутилась на Исаакиевской площади.
В школу возвращаться было поздно. Варя заехала к портнихе, но не застала ее дома, решила подождать. Вспомнила про газету. От множества объявлений рябило в глазах. Если верить газетам, то в России нет безработных, каждый может стать капиталистом. Некий Саечкин из Одессы предлагал за пять рублей выслать рецепт вновь изобретенного им шампанского, газированного кваса, уверяя, что его клиенты из Киева, Ялты, Пятигорска за какой-нибудь год разбогатели так, что купили по каменному дому.