Лесорубы относили его слова на свой счет и радовались: «Значит, нравится ему наша работа». Не удержался Жамбал и от советов: «Лес надо беречь… Ох, как надо… Это с виду только кажется, что ему нет конца и края… Строить-то нам еще придется очень много…»
Усевшись у костра, он дымил своей изогнутой трубкой и рассказывал о перспективах строительства Улан-Батора:
— Да… Есть уже такой план, на много лет вперед… А как же? Без этого никак нельзя. Будут строиться целые микрорайоны и комплексы. В каждом таком районе планируют построить многоэтажные магазины, хозяйственно-бытовые центры… Конечно, жилищное строительство будет на первом месте, но без магазинов, ларьков, киосков тоже никак не обойтись… Через несколько лет этот ваш строительный материал до неузнаваемости изменит облик нашего города. Кстати, наши хозяйки охотно переселяются из юрт в новые дома… Я уже давно заметил: женщины целыми днями щебечут об удобствах новых квартир…
Лесорубы были довольны: значит, они будут на долгие годы обеспечены любимой работой. Чогдов тоже старался не отставать от Жамбала и рассказывал о последних новостях:
— Легковушки, на которых ездят министры, теперь обслуживают любого — у них на дверях появились шашечки и надпись «такси». Я и сам пробовал ездить… Отменная штука! А кому еще в них разъезжать, как не нам, строителям!.. Слышал, что в столице открывается школа шоферов… Так что конным повозкам скоро придется потесниться. И еще сам видел, как закрыли несколько частных лавочек и ларьков — магазинов-то становится все больше и больше… Хватит уже, сколько можно им нас обирать…
Дамдин слушал друга, а сам сгорал от нетерпения. Уж больно ему хотелось похвастаться Чогдову тем, чему он здесь научился. Во-первых, он уже несколько раз самостоятельно водил трактор — научили его трелевочники; а шоферы лесовозов каждый раз позволяли ему ездить в кабине — правда, не очень далеко. Но самое главное — он уже умел управлять машиной сам, без посторонней помощи. А во-вторых, он очень надеялся узнать у Чогдова что-нибудь о Гэрэл. «Мало ли что! Мог ведь и случайно встретить ее на улице…»
Жамбал остался доволен всем. Затянувшаяся беседа наконец-то закончилась, и трое друзей, уединившись, завели разговор о своем. Бэхтур, не скрывая, рассказал Чогдову, как он поступил с Дамдином. «Очень нехорошо получилось!» — признался он.
— Теперь очередь за мной… — заметил Дамдин и расхохотался. Чогдов с любовью смотрел на него и думал: «Вот ведь как изменился, и так быстро… Подтянулся, загорел…»
Наговорившись, друзья отправились показать Чогдову, как они валят деревья.
— Да вы прямо-таки медведями стали! Дельно! — похвалил их Чогдов.
Чогдову пора было уезжать, и он поспешил к машине. Друзья с грустью посмотрели ему вслед и взялись за очередное дерево. «Может, на сегодня уже хватит?» — хотел сказать Дамдин Бэхтуру, но не решился. Только после четырнадцатого дерева они отправились домой.
Высыпали уже ранние звезды и мигают в просветах между деревьев. Поскрипывает снег под ногами Дамдина и Бэхтура, как всегда последними возвращающихся к своему таежному очагу. Дамдину не терпится рассказать Бэхтуру о своей любви, но он стесняется. Приезд Чогдова и разговор с ним разбередили ему душу.
И он не выдержал.
— Бэхэ! Хотел я тебе что-то сказать… — И запнулся.
— Давай, давай! Веселее будет идти, — подбодрил его тот.
— В общем, так… Познакомился твой оболтус с одной девушкой, и уже давно… Ну как тебе сказать… Даже подружился с ней. И все время о ней думает… Из головы она у меня не выходит, хоть убей. Особенно после встречи в театре… Это когда мы ходили с Чогдовом…
— А где она живет? — перебил его Бэхтур.
«Эх, ты! Увидел бы ее хоть раз, не спрашивал бы так равнодушно… Чогдов вон как радовался за меня. Обещал даже отбить… Шутил, конечно…» — с обидой подумал Дамдин и ответил:
— Она в университете учится. Ученый человек, не чета мне… Но характер у нее мягкий и добрый. — В его голосе звучала гордость.
— Симпатичная?
— Симпатичная-то симпатичная… Даже слишком.
— Ну, тогда все ясно! Значит, только хвостом крутить и умеет. Все красавицы такие… Это я тебе точно говорю. Они, между прочим, ухажеров себе долго не выбирают… Для них все годятся… И бросают их так же легко, не задумываясь. Это, братишка, проверено жизнью, — совсем убил его Бэхтур.