— Да ведь и другая тоже девочка! Что делать — война.
— Ну, Надя немного постарше — кажется, на год.
— Гм… То есть вы хотите сказать, что Зоркая, как наш агент в Киеве, будет более надежна? — спросил Ким, помолчав.
Пауза.
— Я бы судил… или, как у вас принято говорить, ставил вопрос не так. Радистка Смирная должна остаться не потому, что она слабее своей напарницы. Просто она нужна здесь. Какие еще требуются аргументы моему командиру? — улыбаясь, спросил Тиссовский.
— Это уже другое дело, — медленно проговорил Ким. — Теперь объясните мне, почему Клара нужна здесь, в центре, больше, чем Надя?
— Это нужно объяснять?
— Да.
— Кому?
— Мне.
— Но мне кажется, что я дал вам уже достаточно аргументов, чтобы, опираясь на них, принять то решение, которое вы считаете нужным и правильным.
Ким посмотрел на Тиссовского очень внимательно, как бы говоря: «Прости, вот теперь уж я перестал понимать тебя». Но Тиссовский не понял этого молчаливого вопроса или просто ушел от него.
— Товарищ командир, я могу быть свободным? — спросил Тиссовский.
— Иван Бертольдович! Очевидно, я обалдел сегодня от всех дел. Решительно ничего не понимаю. Сформулируй свою позицию.
— Дорогой друг, я тоже не совсем понимаю вас… Ваша цель…
— Цель вполне определенна, вполне определенна, Иван Бертольдович! Послать в Киев нашу лучшую разведчицу — Клару Давидюк. Не ясно?
— Вот этого я не понимаю.
— Все! Я понял, вы считаете разумным лучшую разведчицу оставить при центре. Это уже позиция.
— Одну минутку. Это несколько вольная интерпретация моих слов. Мы что, уже определили, кто из них лучшая?
Ким устало рассмеялся.
— Послушайте, Иван Бертольдович, ну что вам за охота морочить мне голову?
— Наоборот, я проясняю…
— Ладно, пошли спать, — Ким махнул рукой. — Утро вечера мудренее.
— Это самая любимая ваша пословица…
— Иван Бертольдович, ну признайся, ты меня сегодня спутал с немцем и отрабатывал на мне свою школу, — уже мирно сказал Ким.
— Но в отличие от немца вы знакомы с моей системой… Могли бы ответить тем же…
Придя в землянку, Ким еще долго размышлял над разговором с Тиссовским. Попытка возложить решение на помощника окончилась неудачей. Конечно, он мог просто согласиться с Тиссовским. И это бы решило дело. Но ему было б легче, если бы Тиссовский нашел какой-то веский аргумент в защиту своей позиции. Однако никаких аргументов не последовало. Да их и не могло быть. Оставалось одно: отправить в Киев Клару. Утром Ким послал за Кларой связного. Но тот вернулся один. По словам Нади, Клара ночью разбудила ее, сказав: «Меня посылают на задание». И ушла.
Ким отпустил связного и вызвал Тиссовского, который один имел полномочия без ведома командира распоряжаться людьми.
— В чем дело, где Давидюк? — спросил он.
— Радистка Смирная вместе с рацией послана мною в отряд Збанацкого.
— То есть как? — проговорил Ким, вставая.
— Збанацкий уже давно просил направить к нему радистку на две недели — на время его рейда к Чернигову, чтобы он мог поддерживать с нами связь. И вы дали принципиальное согласие.
— Да, но это было до того, как мы решили послать Смирную в Киев. И вы превысили свои полномочия.
Тиссовский покачал головой:
— Товарищ Ким, я старый солдат, дисциплину знаю… Окончательного решения послать Клару в Киев вы не приняли, по крайней мере еще вчера, — значит, полномочий своих я не превысил.
Он был прав. Ким советовался с ним, но последнего слова так и не сказал:
— Ну, делать нечего, готовьте Зоркую в Киев, — сказал Ким и отвернулся.
Глава IV
ДАРНИЦКИЙ МОСТ
По вечерам Ким и Тиссовский обычно работали в штабной землянке за столом из толстых дубовых досок, положенных на четыре березовых чурбана. Тиссовский при свече раскладывал пасьянс, то есть схему созданной ими на Украине разведывательной сети — небольшие кружки из картона с нанесенными на них условными знаками. Такие кружки лежали на Киеве, Остре, Чернигове, Прилуках, Житомире, Полтаве и еще на десятках мелких городов и деревень. В эти часы никто не тревожил командира и его заместителя, даже начальники разведывательных групп центра, имевшие прямой доступ к Киму в любое время суток.
Разложив схему, Ким и Тиссовский несколько минут молчали, как бы входя во все детали создавшейся ситуации, которая постоянно менялась. Сеть пульсирует, поступают новые донесения, разведчики меняют свои квартиры, выходят на связь, организуют диверсии и прочее. Все это отражается здесь, на карте.