Даже Александр Семенович немного приободрился и распрямил ссутулившуюся спину. Генеральшу, очевидно, слегка укачало, и она, как ни крепилась, откинулась на спинку сиденья несколько более, чем то считалось допустимым.
Когда возле дороги зарябил дощатый забор огородов, Федор впервые за пятнадцативерстную дорогу заработал вожжами, высылая лошадей. Его точно подхватил на своих крыльях засвистевший в ушах ветер — к дому надо было подъехать лихо, как заведено исстари у всех русских кучеров. Уже вовсе неосторожно Федор, нисколько не придержав лошадей, на всем ходу, отчего экипаж слегка занесло в сторону, свернул с дороги в обсаженную акациями аллею, полукругом подходившую к дому. Только поравнявшись с подъездом и рассчитав так, чтобы подножка коляски оказалась против крыльца, он круто осадил лошадей. От кучки людей, толпившихся возле подъезда, отделился конюх Елизар. Он резко бросился к задравшим головы, присевшим на задние ноги лошадям и схватил их под уздцы, едва дав им остановиться. Из толпы вышло еще несколько человек. Кто кинулся ссаживать с козел Александра Семеновича, кто засуетился вокруг барыни. Горничная сошла первой и, помогая генеральше подняться, сама незаметно потягивалась, расправляя затекшую поясницу. Судорожно уцепившись за железку козел, напряженно закусив губу и нахмурившись, Александр Семенович медленно спускался с колеса, более надеясь на подхватившие его со всех сторон руки, нежели на свои ноги. Очутившись на земле, он сразу встал у подножки и, едва не охнув от ломоты в коленях, подхватил под локоть генеральшу, хотя сам, пожалуй, нуждался сейчас в опоре не менее своей барыни.
На верхней ступени невысокого крыльца Елена Андреевна, приостановившись, обернулась. Степанида ловким движением откинула с ее лица вуаль. Приветствия стали раздаваться дружнее.
— С приездом, ваше высокопревосходительство, с приездом!
— Вернулась наша матушка, прилетела наша лебедь ясная… Дождались светлого праздника… Бог сподобил дождаться… — раздавались старушечьи голоса.
— Здравствуйте, мои милые, — заговорила с небольшим поклоном генеральша слегка расслабленным голосом: эта сцена всегда настраивала ее на чувствительный лад. — Рада, что могла и на этот год приехать: бог дал силы совершить путешествие, снова увидеть родное гнездо, вас всех. — Она слегка перекрестилась. — Бог даст, до покрова и проживу здесь, будем жить тихо да мирно. Спасибо вам за встречу!
Порядок этих встреч генеральши, с коротким обращением к дворне, не изменялся десятилетиями, как завелся невесть когда. Но становились они год от году скромнее. Ныне собирались у крыльца всего несколько старух, доживавших век на усадьбе, да человек пятнадцать прислуги и работников. И все же минута эта напоминала Елене Андреевне далекие счастливые времена, и глаза ее увлажнялись.
Вперед выступил садовник в новой синей рубахе и вымазанных дегтем сапогах. Приглаженные волосы его блестели. В одной руке он держал большой букет, в другой — праздничный картуз. Щеки его раскраснелись и глаза масленились — он успел для куража выпить.
— Проздравляю с приездом, ваше высокопревосходительство. — Он низко поклонился и преподнес барыне букет.
Николай был великий искусник составлять букеты на старинный манер, то есть укладывать их цветок к цветку так, чтобы головки их образовывали одну полусферическую поверхность. Середину обычно составляли крохотные ремонтантные розы. Дальше концентрическими кольцами укладывались левкои, турецкая гвоздика, петуньи, вербены, бархатцы, резеда — словом, все, что успевало расцвести в цветочной и на рабатках к приезду генеральши. Весь букет представлял как бы шитый шелками полушар. Цветы туго подвязывались один к другому, иные укреплялись на искусственных стеблях. На приготовление этого шедевра у Николая уходило утро и моток шпагата. Иных букетов он не признавал и почел бы посрамлением своему искусству раскинувшиеся в вольном пучке цветы.
Генеральша кивнула Александру Семеновичу. Тот принял у садовника букет.
— Здравствуй, Николай! Ты нисколько не постарел! Спасибо, позаботился о своей барыне, я очень тронута. Сейчас я пройду к себе отдохнуть с дороги, а вечером тебя позову. Отпусти всех, Александр. Да сходи угости и поздравь с приездом их барыни — пусть выпьют за ее здоровье. Скажи Федору, чтобы лошадей как следует выводил. И завтра же пусть отведут в кузницу Пароля, ему надо перековать переда на более тяжелые подковы. Я нынче заметила, у него немного высок ход. Веди, Степанида.