К и ш. Чего…
С и л ь в а й. Краткого, но печального известия.
Ф р а н ц о. Умер?
С и л ь в а й. Еще нет, еще нет. Но увы — конец неотвратим. Вчера вечером… неожиданный кризис… Оба пациента в бессознательном состоянии. (Со сдержанной печалью.) Эксперимент профессора Йордана, де-факто, постигла неудача…
К и ш (с облегчением). Значит, все наши проблемы…
С и л ь в а й (пожимает плечами). Никто не может безнаказанно нарушать неумолимые законы природы! Даже профессор Йордан.
Ф р а н ц о. Мыльный пузырь лопнул! (С плохо скрываемой радостью.) Уважаемый профессор сел в лужу, а мы наконец обрели покой!
С и л ь в а й (укоризненно). Не будь таким бескрылым эгоистом, Францо! Перед лицом смерти мы все должны склонить голову. Кризис продолжался всю ночь. Наш Данько Гашпар, наш дорогой коллега, друг и старейший сослуживец, возможно, уже… (Растроганно сморкается.) Боюсь, очень боюсь, что с минуты на минуту может прийти печальная весть… (Неожиданно твердо.) А потому самое лучшее — приготовиться к худшему.
Ф р а н ц о (с готовностью). Устроим первоклассные похороны. Достойно проводим нашего коллегу в последний путь. Передайте всем служащим: явка строго обязательна.
К и ш. Такова уж наша собачья должность!
С и л ь в а й. Похороны провести на соответствующей высоте. Море цветов… Море венков… Ленты от каждого отдела… Приличный оркестр… смешанный хор. И лошади! Никаких машин, понятно? Даниэль любил лошадок. Прощальную речь произнесу лично я. Напиши ее, доктор.
Ф р а н ц о. А как насчет гроба?
С и л ь в а й. Ясное дело — с позолотой.
Ф р а н ц о. Это само собой. Но… два или хватит одного?
С и л ь в а й. Что за дурацкий вопрос, Францо! Раз у нас два покойника — значит, столько же и гробов!
Ф р а н ц о. Будь по-твоему. А как с пенсией вдове? Две или одну?
С и л ь в а й. И пенсии две. Эх ты, крохобор!
Ф р а н ц о. Но вдова-то ведь только одна!
С и л ь в а й (начинает злиться). Ну и плевать, что одна! О живом вы, де-факто, не заботились, пусть хоть мертвый порадуется. И не приставай ко мне со своей экономией! Доктор!
К и ш. К вашим услугам!
С и л ь в а й. Эта речь… надгробная речь… она должна быть… (Жестами изображает нечто грандиозное.) И никакого адвокатского умничанья, понятно? Чувства, доктор, побольше чувства! Чтобы слова были, точно… точно комья земли, падающие на крышку гроба… Напишешь мне такую речь, чтобы живые завидовали покойнику, понятно?
К и ш. Сухих глаз не останется. Ручаюсь.
С и л ь в а й. Профессора надо официально поблагодарить. За все. И разумеется, выразить соболезнование. Бедняга уже рассчитывал на Нобелевскую премию и вот, на тебе… (Пожимает плечами.) Операция удалась, но, увы, пациенты… (Не договорив, резко.) Велите приготовить траурный флаг. Боюсь, как бы не пришлось его вывесить еще сегодня.
Ф р а н ц о. Один или два?
С и л ь в а й. Похороны одни, значит, и флаг один. Ты, мудрец!
Громкий, настойчивый телефонный звонок.
С и л ь в а й (поспешно снимает трубку). Изобретения и патенты. Ах, это вы, сестричка Беата? Алло, не понимаю… Повторите! (Длительная пауза.) Да, да… понимаю… (Уныло.) Спасибо… Спасибо… Конечно, мы рады… Ну как же. (Вешает трубку. Длительная пауза.)
К и ш. Ради бога, что случилось?
С и л ь в а й (бесцветным голосом). Сегодня утром они хорошо позавтракали. Первый… и второй. (Трагически.) Съели яичницу из восьми яиц! Со шкварками… И выпили по две кружки пива. Двенадцатиградусного.
К и ш. Это значит… это значит…
Ф р а н ц о. …что похорон не будет?!
С и л ь в а й (глухо). Профессор Йордан передает всем сердечный привет. Его пациенты с честью выдержали испытание, перенесли тяжкий кризис и теперь вне опасности. Профессор убежден, что в недалеком будущем, сразу же после международного конгресса, они смогут приступить к работе…
Ф р а н ц о. Черт побери! Значит, все-таки эксперимент удался?
С и л ь в а й. Да, эксперимент удался. (Тихо, с горечью.) А какие прекрасные могли быть похороны… (Бьет кулаком по столу.) На высшем уровне!
Занавес.