Ж е н щ и н а. Только этого мне недоставало! Вы что, не видите? У дома еще нет крыши, нет облицовки… ни электричества, ни канализации, ни водопровода! И все сбежали. Каменщики, плотники, монтеры — все… Смылись, как только его разорвало! Испугались, что им не заплатят. Стройка остановлена… долги растут, а хозяин изволит валяться по больницам!
Э л и а ш. Зато господин Гашпар получит два жалованья! И гонорары, мадам, гонорары! Газеты будут платить за каждое его слово, за каждую фотографию… и медики тоже, лишь бы собственными глазами увидеть это живое чудо! Деньги так и посыплются в ваш дом! Вы разбогатеете, мадам…
Ж е н щ и н а (кричит). Не надо мне такой славы! Не надо таких денег. Мне нужен нормальный мужчина, а не такой, которого показывают людям, точно телка о двух головах! Я не позволю превращать свой дом в цирк! Понимаете? Никогда! Пускай он вовсе не возвращается!
Э л и а ш. Не говорите так, прошу вас!
Ж е н щ и н а (безапелляционно). Или вернется один — или ни одного. Для двоих тут места нет!
Э л и а ш. Опомнитесь, мадам… неужели вы не понимаете…
Ж е н щ и н а. И оставьте меня в покое! У меня нет времени. (Толкает тачку.) Тарзан, Тарзан! Покажи господину дорогу!
За сценой раздается яростный лай. Элиаш, зачарованный, слушает. Затем поспешно достает свой магнитофон.
Э л и а ш (блаженно). Какой голос… Боже, какой голос! Такого я еще не записывал! Словно тур! (С магнитофоном в руках подходит ближе. Собака как назло умолкает.) Ну-ка, еще… еще. Тарзанка, дорогой… Ну, пропой свою песенку! (Снова захлебывающийся лай. Одновременно доносится злобный женский голос.)
Ж е н щ и н а (из-за сцены). Вы зачем дразните пса? Убирайтесь, говорю вам! Или я спущу его с цепи! Ату, Тарзан! Ату!
Элиаш в страхе пускается наутек. Собака за сценой яростно лает.
Занавес.
Полуминутный перерыв.
На сцене множество ламп, больших и малых: хромово-серебристые рефлекторы, изображающие горное солнце, инфракрасные лампы и т. п., — словно на киностудии или в инкубаторе. Лампы излучают слабый, трепетный свет различных оттенков: от молочно-белого до ядовито-зеленого. Все они направлены на ширму из какого-то синтетического материала. По обе стороны ширмы — две вешалки, на них висят два больничных халата. Ничего больше пока что не видно.
Все вместе — лампы, рефлекторы — создает атмосферу таинственности, странную и даже чуточку жуткую.
П р о ф е с с о р и Э л и а ш.
Оба, стараясь не производить шума, на цыпочках крадутся по сцене.
Э л и а ш (шепотом). Где они?
П р о ф е с с о р (показывает на ширму). Там.
Э л и а ш. Оба?
П р о ф е с с о р. Конечно, оба!
Э л и а ш. Что они делают?
П р о ф е с с о р. Спят.
Э л и а ш (разочарованно). Значит, я не смогу с ними поговорить?
П р о ф е с с о р. Потерпите десять минут. Ровно через десять минут они проснутся. А пока я вам покажу их… Подойдите, не бойтесь. (Ведет Элиаша между рефлекторами к ширме.) Даниэль Гашпар номер первый… Даниэль Гашпар номер второй!
Э л и а ш (после паузы, пораженный). И эти двое в самом деле… получились из одного?
П р о ф е с с о р. Да. Из сэкономленного материала.
Э л и а ш. А почему они такие бледные?
П р о ф е с с о р. Всякий выздоравливающий кажется немного бледным. Да еще из-за ламп. (Показывает.) Альфа-лучи… каппа-лучи в комбинации с дзета-лучами. Это уничтожает бактерий и ускоряет процесс адаптации пересаженных органов.
Э л и а ш (шепотом). Кажется, они не дышат…
П р о ф е с с о р. Им впрыснули препарат МП-икс-форте. Можете говорить громче. Они спят, как сурки.
Э л и а ш (заглядывая за ширму). Поразительно! Почти одинаковые…
П р о ф е с с о р. Я сделал, что мог. Конечности великолепно прижились. И не менее чувствительны, чем прежние…
Э л и а ш. Но лица, господин профессор… Лица у них не совсем одинаковые.
П р о ф е с с о р. Не хватало еще мне возиться с этой чепухой! (Раздраженно.) Здесь не косметический салон, уважаемый! Если они будут недовольны, пускай заказывают себе новые физиономии, я возражать не стану.
Отходит от ширмы. Элиаш следует за ним.