Э л и а ш (деревянным голосом). Боже праведный… Весь лес поет и благоухает… А меня ведут в тюрьму!
Макси грубо выталкивает его за дверь.
В т о р о й. Счастливого пути, Элиаш!
П е р в ы й (в отчаянии кричит). Господин Элиаш! Господин Элиаш! Инспектор, ради всего святого… что вы сделали?
Ф р и к с. Выполнили свой долг.
П е р в ы й. А он… он… Разве вы не видите, что он над вами смеется?
В т о р о й. Я не смеюсь.(С улыбкой.) Я вовсе не смеюсь, Даниэль!
Ф р и к с. Еще раз прошу извинить нас, господин профессор. И заранее от души поздравляю с Нобелевской премией! (Кланяется и выходит.)
П е р в ы й, в т о р о й и п р о ф е с с о р.
В т о р о й. Позвольте присоединиться к поздравлениям, господин профессор! Да здравствует профессор Йордан!
П р о ф е с с о р. Благодарю… благодарю… Этого я, признаться, от вас не ожидал. (Тронут.) Хм, кажется, ваше отношение ко мне, номер второй, наконец-то изменилось… в лучшую сторону… И это весьма похвально!
В т о р о й. Кстати, о Нобелевской премии… (Учтиво.) Надеюсь, господин профессор, вы поделитесь со мной…
П р о ф е с с о р. С вами? Чего ради?
В т о р о й (неожиданно резко). Думаете, нам было очень приятно, когда вы нас кромсали?
П р о ф е с с о р. Ну ладно… ладно… (Нерешительно.) Кое-что… небольшую сумму… возможно…
П е р в ы й (набрасывается на профессора). Ах ты шарлатан! Ах старый пройдоха! За решетку тебя засадить, а не Нобелевскую премию давать! У тебя у самого нет совести! Видно, ты тоже от нее избавился!
П р о ф е с с о р. Придержите язык, номер первый! Я еще выведу вас на чистую воду! (Вскипает.) И вообще — мне вовсе не обязательно показывать на международном конгрессе обоих! Хватит и одного! Того, который лучше удался. (Взволнованный убегает.)
В т о р о й (торжествуя). А это, безусловно, я.
Первый молчит. Кажется, он плачет.
(Хватает бутылку шампанского.) Такое дело надо отметить! Пустота действует… уже действует! Ах, просто великолепно действует!
Из бутылки с резким звуком вылетает пробка. Человек без совести, смеясь, пьет.
Занавес.
Минутный перерыв.
В парке год спустя. (Декорация, как в первой картине.) Кругом тишина. Птицы еще не поют. На памятной желтой скамейке сидит С и л ь в а й, листает иллюстрированный журнал.
Появляется сестра Б е а т а. Она везет инвалидную коляску, в которой сидит бессильный, апатичный мужчина. Это профессор Й о р д а н. На постаревшем лице темные очки.
С и л ь в а й, п р о ф е с с о р и сестра Б е а т а.
С и л ь в а й (вежливо приподнимается). Добрый день, господин профессор!
П р о ф е с с о р. Я с вами не знаком. Не припоминаю. Извините.
Б е а т а (останавливая коляску). Это директор предприятия, где служат ваши пациенты.
С и л ь в а й. Бывший директор. Даниэль Гашпар меня уволил. Год назад.
П р о ф е с с о р (безучастно). Номер второй?
С и л ь в а й. Совершенно верно. И сам занял пост директора.
П р о ф е с с о р. А номер первый?
С и л ь в а й. Номер второй и его уволил. Теперь номер первый служит у номера второго дворником. Де-факто, в его собственном доме!
П р о ф е с с о р. Идемте, сестра Беата.
С и л ь в а й (удерживает коляску). Да еще заставил его жить с госпожой Гашпар. Правда, сам он с ней жить не захотел… (Завистливо.) Ох, этот номер второй! Вот кто умеет устраиваться! Девчонок… что пальцев на руке! Да, этот вам удался, господин профессор!
П р о ф е с с о р (горько). Он уничтожил меня… разорил! Видите, до чего он меня довел? Как говорят в народе — кондрашка хватила!
Б е а т а (энергично). Господин профессор! Второй инфаркт может оказаться последним.
П р о ф е с с о р (не обращает на нее внимания). Представьте… сначала он потребовал половину. А потом все! Всю Нобелевскую премию!
С и л ь в а й. Всю?! Подумать только!
П р о ф е с с о р. Пятьдесят тысяч шведских крон, уважаемый! Заявил, будто все это принадлежит ему. Это он-де разорвался на работе, а не я!