П р о ф е с с о р. У меня больше нет клиники, уважаемый…
С и л ь в а й. Неважно, сделайте операцию на дому. Частным образом. Выгодное дельце!
П р о ф е с с о р. Посмотрите, у меня руки дрожат… Даже если бы я захотел, силы уже не те!
С и л ь в а й. Я хорошо заплачу, господин профессор!
П р о ф е с с о р. Разве о деньгах речь! Суть в том, что это должен быть естественный процесс, понимаете? Это основное условие моей конструкции. Пациент должен сам разорваться от трудового усердия. Понимаете, сам по себе…
С и л ь в а й. Сам… по себе? (Разочарованно.) И непременно от усердия?
П р о ф е с с о р. Вот именно. А вы, я полагаю, на этом вашем филуменистическом поприще… не разорветесь.
С и л ь в а й (огорченно). Значит, ничего не выйдет?
П р о ф е с с о р. Увы, нет. Простите, я тороплюсь. В этот час сюда приходит Элиаш. Я бы не хотел его встретить.
С и л ь в а й. Тот самый свидетель? Очевидец?
П р о ф е с с о р. Теперь он одержим навязчивой идеей, что это случилось по его вине. Из-за того, что он потерял сознание и не сумел предотвратить несчастье.
С и л ь в а й (задумчиво). У каждого какая-нибудь навязчивая идея, господин профессор.
П р о ф е с с о р. Только этот совсем уже свихнулся. Каждый день его тянет сюда. Как преступника на место преступления…
С и л ь в а й. Да ведь и вы сюда приходите, господин профессор! Де-факто, каждый день.
П р о ф е с с о р. И я, и я… Но встречаться с ним не хочу. (Колеблется.) Этот Элиаш дороже всех заплатил за мой эксперимент.
С и л ь в а й. Он… и правда сошел с ума?
П р о ф е с с о р. Да, хотя это тихая и безопасная форма помешательства. Он даже симпатичен. Бедняга не вынес мысли, что по земле ходит человек без совести. (Бессильно пожимает плечами.)
Б е а т а (шепотом). Господин профессор, идет!
Все поспешно отходят от скамейки.
Те же и Э л и а ш.
Э л и а ш (появляется в своей старой одежде, но с новым выражением лица: с добродушной улыбкой умалишенного. Вежливо раскланивается на все стороны). Веселый и счастливый добрый день!
Никто не отвечает; все притворяются, что не видят его.
Вы заметили сегодня радугу? Она переливалась всеми семью цветами… Но не пила воду из реки и не опиралась на землю. (Делает какие-то загадочные жесты.) Она была… обращена к звездам… И пила из Млечного пути!
Кругом тихо. Все молчат.
Сколько времени может сиять радуга? И почему она вдруг исчезает?
Снова никто не отвечает. Тишина.
Почему ее краски не остаются с нами? (Робко улыбается.) На свете всего семь чистых, ясных цветов! (Вынимает из портфеля магнитофон, ставит на желтую скамейку. Неожиданно строгим голосом.) А теперь тихо, прошу прощения! Тш-ш-ш! Ни звука! Ни движения!
Троица застывает на заднем плане.
(Взволнованно шепчет.) Опять уже воркуют голуби. Как год назад… Слышите?..
В парке гробовая тишина. Птиц не слышно.
Вы слышите, как чудесно они воркуют? Они-то знают, что пришла новая весна… Они точнее календаря!
Профессор, сестра Беата и Сильвай смотрят на сумасшедшего.
Ах, какая красота… Слышите?.. (Пускает магнитофон. И сам начинает ворковать, записывая собственный голос.) Цурру… цурру… цурру… (Закидывает голову, крутит ею во все стороны.) Цурру… цууррруу… цууурррууу… (Неожиданно смолкает, с таинственным видом прислушивается.) Ага, вот уже и дятел выстукивает свою телеграмму…
В парке по-прежнему гробовая тишина.
Тюк-тюк… тюки-тюк… (Взволнованно шепчет.) Важное сообщение, очень важное! Для каждого человека! Для всех людей! Тюк-тюк… тюки-тюк…
Магнитофон, на котором нет ленты, крутится вхолостую.
Вы слышите?.. Вы понимаете?..
Занавес.
СЕРДЦЕ ЛУИДЖИ
Американская буффонада
Перевод Л. Лерер
Редактор М. Финогенова
Л у и д ж и Л о м б а р д и — гангстер, 45 лет.
Б е н н и М а к л а у д — его адвокат, 45 лет.