Л у и д ж и. И вы всюду воевали?
М а й о р. Я не воюю. У меня… несколько иная специализация. (Значительно.) Вам понятно, что я имею в виду?
Л у и д ж и (скромно). Я всего лишь простой гангстер, но, надеюсь, мы поймем друг друга.
М а й о р. Совершенно верно, Ломбарди. (Колеблется.) Не скрою, моя сегодняшняя миссия немного смущает меня. Не скрою также, что я рассчитываю на вашу помощь.
Л у и д ж и (охотно). Я к вашим услугам, майор Аппельгейт!
М а й о р. Вы знаете, первое апреля, как говорится, уже не за горами… Видимо, это будет для вас… (ищет подходящие слова) гм… несколько неприятный день.
Л у и д ж и (усевшись на электрический стул). Боюсь, что вы правы.
М а й о р. Тогда приступим к делу. Поговорим, как мужчина с мужчиной. (Замолкает, неподвижно уставившись в одну точку.)
Л у и д ж и (с любопытством смотрит в том же направлении). Что с вами?
М а й о р. Сосредоточиваюсь. (Взяв себя в руки.) Как я уже сказал… день вашей… гм, казни у нас… то есть… точнее говоря… у вас… уже скоро… и поэтому… именно поэтому. (Снова умолкает, уставившись в одну точку.)
Л у и д ж и. Вы все еще сосредоточиваетесь?
М а й о р. Да, трудное дело, Ломбарди. (Утирает со лба пот.) Я не предполагал, что оно окажется таким трудным!
Л у и д ж и. Не такое уж оно трудное, майор Аппельгейт. Я, кажется, знаю, что вам надо. (Постучав пальцем себе в грудь.) Вот это, да?
М а й о р (поражен). Откуда вы знаете?
Л у и д ж и (сходит с электрического стула). Сегодня я видел чудесный сон…
Как бы вне времени и пространства звучит баркарола. Несколько аккордов гитары. Оффенбах.
Я — маленький мальчишка — пасу коз. На зеленом склоне за Фулминией. А рядом в оливковой роще дремлет одинокий фавн. Вдруг он проснулся и заиграл на свирели… и мои козочки пошли в пляс. (Обернувшись к майору.) Это вещий сон — ведь козочки были белые. А белый цвет означает успех в делах.
М а й о р (с облегчением). Так вы… вы согласны?
Л у и д ж и. Почему бы нет? (Деловито.) Для кого вам нужно сердце? Для вас?
М а й о р. Ни в коем случае. Я никогда не ношу ничего чужого. (Значительная пауза.) Оно необходимо Генеральному штабу.
Л у и д ж и (разочарованно). Генеральному штабу?
М а й о р. Это огромная честь для вас, Ломбарди!
Л у и д ж и. Очень сожалею, но я предпочитаю иметь дело с частными лицами. У вас в штабе оно будет валяться где-нибудь в канцелярии.
М а й о р. Напротив, мы обязуемся образцово заботиться о вашем сердце.
Л у и д ж и. И все-таки частное лицо позаботится о нем лучше. Да и у меня самого будет ощущение, что хоть что-то еще осталось… что сердце мое бьется где-то…
М а й о р. Боюсь, что после первого апреля у вас не будет никаких ощущений.
Л у и д ж и. Неизвестно, майор Аппельгейт. (Указывая вверх.) Оттуда еще никто не возвращался.
М а й о р (настойчиво). Ваше сердце мы будем хранить в специальном сейфе. А сейф — в специальном холодильнике.
Л у и д ж и (иронически). Как бутылку пива. Или кока-колы. (Резко.) Не дам!
М а й о р. Это эксперимент огромной важности, Ломбарди!
Л у и д ж и. Какой эксперимент?
М а й о р (понизив голос). Генеральный штаб хочет знать, что и сколько времени может выдержать человеческое сердце.
Л у и д ж и (удивлен). Неужели Генеральный штаб еще не знает этого? Нет, не дам!
М а й о р. Не упрямьтесь и не чините мне препятствий, Ломбарди. Ваше сердце будет использовано также и в качестве резерва. На случай тяжелого заболевания…
Л у и д ж и. Частного лица?
М а й о р. Моих коллег высшего ранга.
Л у и д ж и. Вот это другое дело.
М а й о р (облегченно вздохнув). Так сколько?
Л у и д ж и. Чего… сколько?
М а й о р. Долларов?
Л у и д ж и (холодно). Майор Аппельгейт. Это непристойно!
М а й о р (испытующе). Тысяч долларов… Десять тысяч?
Л у и д ж и. Что?!
М а й о р. Ну… пятнадцать?
Л у и д ж и (возмущенно). Вы шутите, майор!
М а й о р. Последнее слово — двадцать тысяч наличными. (Вытирает лоб.) Больше я дать не могу!
Л у и д ж и. Да и не надо. Мне и десяти тысяч хватит. Куда там!
М а й о р (с облегчением). Всего десять тысяч?